– Да я не лезу как-то.
– В курсе, пацан-то тридцать второй цех посокращал, компьютерами там всё позаставил на деньги из зарплатного фонда, и теперь в интернете там чертят всё. И что? Много начертили? Дети! Борисыч-то хоть не дурак, заказывает у меня, подрисовываю ему. На днях вот подкинул мне немного за пару эскизов.
– Нормальный мужик.
– Конечно, нормальный.
Даже Лехе, неотъемлемому участнику заводской жизни, прискучивали разговоры про заводскую жизнь. А что говорить про остальных? Один я, немного прибалдевший от выпитого, сидел и с непонятным для самого себя оживлением, то проникался к неизвестным мне Санычу, Марии Анатольевне и Борисычу, то представлял себе, как отвешиваю тумаков встретившемуся мне на улице Пацану в очках и с компьютерным монитором подмышкой.
Под эти до ужаса интересные истории Зоя тайком вывела Люсю из комнаты. После никем не замеченных из мужчин нескольких минут перешептываний, из коридора раздались звуки женского пения: более низкому взрослому голосу вторил молодой колокольный звон, и всё это разбавлялось радостными не попадающими в ритм комариными «пи-пи-пи-ля-ля-ляляля». На подол ковра в бумажных голубых коронах вышел творческий коллектив «Молодушки» с песней «Три коня» и танцем «Маленькая принцесса-пони».
Таков был подарок Старику. Раздобревший от выпитого, он и думать забыл про ещё недавно так интриговавшие его мысли о прошлом, и под первые звуки песни уже дожидался исполнительниц на импровизированном танцполе. Дождавшись, пока принцесса-пони исполнит заранее заготовленные па, он подхватил ее на руки и, слегка пошатываясь, продолжил танцевальный аккомпанемент.
Натанцевавшись и напевшись, все четверо плюхнулись на свои места, разгоряченные и счастливые.
– Так а твой подарок, Старик? – спросил Леха.
– Да откуда ж у меня может быть подарок? Этих ж вон двоих оболтусов не заставишь петь, а один я не умею. Поэтому все вопросы к ним! – ответил Старик, давно привыкший и нисколько не обижающийся на «Старика».
А пока говорил, вытаскивал что-то из-за дивана.
– Повезло вот, что утром конверт с деньгами нашел. Вот пусть и будет подарком! – и передал Людмиле Петровне коробку конфет, сопроводив ее поцелуем, уже не обращая внимания на густые оттиски помады на своем лице.
Людмила Петровна, слегка задыхаясь от пляски, раскрыла подарок, вытащила из него вложение в виде двух тысяч рублей, спрятала деньги в карман и со словами: «ребята, уничтожьте, пожалуйста, конверт», отдала коробку нам. И мы, долго не думая, хищной стаей растащили по щекам все конфеты, оставив благодарность в виде двух последних штук в качестве чаевых итоговому утилизатору упаковки, Кириллу, всегда в таких ситуациях поздно схватывающему, что от него требовалось.