– Нет, почему ты так решила, Софушка? Это не болезнь. Просто ты еще путаешься – это у всех бывает.
– А почему тетенька заходит с нами в лифт в мешочках на ногах, как в больнице? Чтобы ее ногам не передалась моя болезнь? – я предположила, что «тетенька» со слов Софушки – это я. Опустила глаза вниз – увидела на ногах «мешочки», которые забыла снять дома. Одно дело – не снять бахилы на выходе из больницы – у людей это уже что-то вроде нормы. Но совершенно другое и новое, как оказалось, – на выходе из дома.
– Взрослые просто берегут свою обувь! А не прыгают в грязь в новых ботинках при первой возможности! Тоже тебе такие наденем!¶– Нет, вообще полностью тебя в пакете носить будем, голова только чтобы одна торчала, – пошутил папа.¶– Не-е-е-е-т! – закричала обиженно девочка.
– А я не против так укутаться! – сказала я, – сейчас на улице такая грязь по весне, что лучше уж ходить в мешке, чем каждую неделю посещать химчистку.
– Не-е-е-е-т! – еще более обиженно завопила девочка. Да, вот именно такие моменты капризов и непослушайства не принято показывать на милых фото любящих мам. Но все мы знаем, что даже маленькие дети могут иногда выводить из себя даже самых уравновешенных родителей. Только моему папе пришло в голову в моем детстве записать меня на видео, когда я маленькая очень громко и капризно плакала. Он стоял и записывал меня на видеокамеру со словами: «Можно еще погромче? Мы с мамой будем потом смотреть и смеяться, как ты глупо выглядишь! Сидишь такая вся несчастная, в полосатых колготках, и ревешь!» Тогда я расстроилась из-за того, что мама не соглашалась отправлять меня в детский сад в одном новом розовом купальнике с юбочкой. Потом, когда я успокоилась, папа показал мне это видео – я навсегда запомнила, как ужасно выгляжу в истерике: растрепанные волосы, опухшие глаза и огромный сопливый нос. Это была совсем не та улыбающаяся красивая девочка из семейной фоторамки. И в следующий раз, когда начинала плакать, папа лишь произносил: «Мне достать камеру?», и я переставала реветь. Папе Софочки из лифта тоже не помешала бы видеокамера. Все истерики как рукой снимает.
Стоило мне выйти одной ногой на улицу, как вдруг порывистый ветер тут же набросился на меня, как своенравный ребенок, который не хочет ходить в бахилах с ног до головы, после чего нервно развязал мой шарф. А я мучилась, завязывала его целых десять минут. Шапка, словно живая, начала сползать на глаза, несмотря на все мои попытки зафиксировать ее в правильном положении.