Тиграш в очередной раз придержал за локоть рвавшуюся вперед Рысь, девчонка охваченная азартом готова была чуть ли не в лобовой бой кинуться, даже не интересуясь качеством и количеством противника. Шипя, словно рассерженная кошка, она обернулась к нему, блеснула зелеными глазищами:
– Ну, что еще?
– Отлуплю Кристин, ей богу! Я помню твое желание заниматься смертоубийствами и прочим вредительством, но не надо самой подставляться.
– Ты ж сам сказал, что мы к ним с тыла зайдем, чего ж как черепахи плестись…
– Все, закрыли тему, еще раз вперед меня сунешься, на колени поставлю! – он подпустил в голос металла.
– Да я вроде вчера сама на них вставала, и вроде ты доволен был, – металл в его голосе Рысь откровенно проигнорировала, зато своим ответом заставила его запунцоветь, словно помидор переспевший. И, явно довольная его реакцией, продолжила, – Ой, какой ты у меня стеснительный оказывается. Прям аж смешно, ладно, я поняла Вас, мой командир, не расстраивайся зазря.
Тиграш мимолетно подумал, что розги, как следует отпаренные и просоленные были бы в самый раз, а то и стояние на горохе, а вслух произнес:
– Отлично, что мы поняли друг друга, я и впрямь стеснительный в некотором плане, можешь поржать от души, но я не позволю тебе подставлять голову под каждую пролетающую пулю.
И обойдя ее, словно придорожный столб, он двинулся дальше. Рысь к его удивлению и впрямь поумерила пыл, и все остальное время была осторожна, даже не предпринимая попыток сунуться вперед него. Они как раз вышли на предполагаемую точку для удара в тыл неведомым охотникам, когда абсолютно в другой стороне, совершенно неожиданно, застучали автоматы. Тигренко, недоуменно вздернул бровь, обернулся к Кристине. Девушка, явно охваченная нешуточным интересом, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что же творится в той стороне, откуда доносятся выстрелы. Ничего не углядев, перевела на него взгляд.
– Мы туда пойдем? – она мотнула головой в сторону набирающей обороты перестрелки, теперь, там стучали не менее пяти-семи стволов. Роман без труда определил, что работают они с одной стороны, явно смещаясь, вывод напрашивался сам собой: кто-то кого-то крепко давит. Вот только почему этот кого-то, не отстреливается, выстрелов в ответ не слышно. И словно отвечая ему, пространство разорвал басовитый кашель снайперки.