Князь, сидящий рядом с Зарубовым, едва заметно наклонился в его сторону и прошептал:
– Где ж вы нашли такого «жука»? – усмехнулся в усы Игорь, указал взглядом на мэра – Все ему мало, все ему не так.
Зарубов, несказанно обрадованный неожиданному разговору, так же шепотом ответил:
– Да я сколько помню, он у нас мужик прижимистый всегда был, жадный даже, но хозяйственник отличный.
– Ну, еще бы, – снова усмехнулся Князь, – если так хапать, можно и хозяйство вести, отчего ж нет.
– Князь, Вам, не кажется, что вы непозволительно рассеянно относитесь к переговорам, что за шептания вы там устроили, – сделала им замечание Василиса, сидящая напротив.
– Ой, да извольте, – махнул рукой Игорь, – надоело уже, что одно и то же толочь? Да и кто стол организовывал, на кой ляд тут вода? Поставили бы лучше вино, или на худой конец пиво. И вообще, закругляться пора, а то эту говорильню можно до бесконечности вести.
Васюрин недовольно сморщился, Василиса осуждающе покачала головой, лишь Тимка, сидящий от нее по правую руку, незаметно подмигнул Князю, выражая согласие со сказанным. Остальные присутствующие остались внешне безучастными.
– Мы все-таки серьезные вопросы стараемся решить, – попробовал было вернуть разговор в деловое русло Васюрин.
Но Князь лишь хмыкнул на это, и, устало, растерев виски, произнес:
– Василиса, да отдай ты ему эту лесопосадку, давайте уже думать о действительно серьезной проблеме.
– Это не просто лесопосадка, а некогда неплохие яблоневые сады. И территорий они занимают порядочно.
– Тьфу ты, – начал в свою очередь распаляться Игорь, – ну тады оставь их себе, и радуйся, когда эти чумные его загребут.
Открывшего было рот Васюрина, Князь так же бесцеремонно заткнул:
– Хватит уже, нас тоже не до бесконечности щипать можно, озеро я тебе дал. Сады эти вон у байкеров заберешь, да и земли под ваш новый городок мы выделили немало, так что или ставим точку этих переговоров и воюем вместе, или не хрен терять время! У нас вообще-то война на носу, некогда в изящной словесности упражняться.
После этой тирады в зале переговоров, проходящих в брошенном придорожном кафе, установилась тишина. Негритянка поджав губы сидела, недовольно сопя, ей явно не хотелось отдавать земли своего клана. Не понравилось и Васюрину, что его так бестактно оборвали, но возмущаться он не спешил, понимал, что поставив вопрос ребром, Князь наклонил чашу весов в его сторону. Тимка наклонился к уху Василисы, что-то шепнул, та несколько раз кивнула и наконец-то произнесла: