– Нравиться или не нравиться – какая разница? Я это делаю не удовольствия ради. Своего, по крайней мере.
Даже говорящий активно сам с собой юноша никем не воспринимался за странного. Главное было скрывать ото всех способность поглощать Хаос в количествах, местному люду недоступных. А ведь он был словно мана для мага, упрощая всё в новой жизни Ино. Трудно было себя таким видеть, ибо навязанные Системой наименования плохо ложились на его текущую боевую форму.
– «Только мана, при неправильно использовании которой уже немало попаданцев до тебя подверглись преследованию со стороны государства…»
– А ты думаешь я сильно рад убивать своих сородичей, которым просто повезло меньше меня? – вдруг спросил почти серьёзным и устрашающим голосом демон, так и не назвавший Ино своего имени. – Тогда правильно думаешь, ха! Этим неудачникам просто стоит смириться что весь тот Хаос, что они заграбастали себе, правильно использовать смогу только я!
– Хочешь сказать, повези кому из них больше, перехватить в небе моё тело мог любой из вас? – спросил в ответ Кавасаки.
– Что это я слышу? Нотки недовольства и желания предать и променять в голосе? Ха! Верно мыслишь и я вряд ли смогу что сделать, ежели захочешь отдаться во власть другому из демонов. Только уверен ли ты, что тебе это надо, ха-ха?! – тут же съязвил демон, начав ползать по телу юноши подобно сколопендре.
– Мне бы с одним тобой пока управиться, прежде чем кого еще пускать… – здраво заметил Ино, чем даже порадовал демона. – Мы близко.
Он изначально знал, что выбравшись с Нижнего, стоило отправиться искать на окраины Первого круга. Но хотел удостовериться, что не ошибется с таким выбором, подставив жизни пускай и незнакомых ему, но невинных людей этого мира. Что итак уже…
***
– Натерпелись от подобных тебе, – Кавасаки и сам не заметил, что всё то время, что он шагал посреди заброшенных и поросших мхом зданий, пересохших фонтанов и только расцветающих после зимы потрескавшихся улиц, за ним следовал недоброжелатель из Бюро.
Золотые волосы кудрями свисали с его головы. Громадное копье смотрелось странно, лишь наполнявший его Хаос подсказывал, что эта реликвия (иначе не назовёшь) способна ранить. Под закатанными рукавами пиджака и рубахи красовались руки, покрытые печатями. Что покрывали и распахнутую грудь. Покоритель выглядел именно так, какими себе Ино их и представлял. Пугающе. Вопиюще. Вызывающе. Но подобно покойнику, что уже продал свою жизнь, однако до сих пор служит, будто этому единственному факту вопреки. И никакая белоснежная улыбка и причудливая прическа этого не скроют. Не скроют того, что такие скрывают за своим голубоглазым взглядом.