– Крепись, Дим, – похлопал его по плечу Иван Терентьевич. – Теперь уже совсем немного осталось. Правда, Машенька?
– Правда, немного, – неохотно ответила девочка. – Идите за мной, а то вы всё никак с места не сдвинетесь.
Мария бодрым шагом пошла по улице к ближайшим домам. Мы неровным строем поспешили за ней. Я догнал, поравнялся и шёл рядом. Она что-то хотела сказать мне, но обернулась и передумала. В гробовой тишине ночи звуки разносятся очень далеко, наши шаги явно было слышно с другого конца деревни.
Девочка притормозила возле одного дома и ткнула в него пальцем.
– Там тётенька на лежанке, – уверенно сказала она.
– Но я там смотрел! – возмутился Илья. – Там никого не было!
– Внимательно смотри, – огрызнулась Мария.
– Иди, Илюх, – кивнул я. – Если там куча тряпок, то лучше разгреби, я так уже находил.
– Ну ладно, – пробубнил Илья и пошёл на поиски пациента.
Ещё через три дома девочка снова остановилась и показала на дом по другую сторону улицы.
– Там двое в чулане среди тюфяков с сеном, – сообщила она и пошла дальше.
Виктор Сергеевич отделился от нашего отряда и отправился проверять чулан. Таким образом мы всех распределили по домам и остались вдвоём.
– С видящей ты хорошо придумал, – сказала она. – А теперь мы с тобой поработаем, идём сюда.
Она резко свернула к предпоследнему дому слева. Этот дом был немного больше остальных и имел больше надворных построек. Я уже хотел подняться на довольно высокое крыльцо, но Мария прошла мимо.
– Все туда идут смотреть, – бросила она через плечо. – А они зимой там не живут, слишком много дров надо, чтобы натопить.
За домом на полутораметровых дубовых сваях стояла длинная постройка с широким пандусом вдоль неё. В стене было несколько дверей и окон, что делало постройку больше похожей на недорогой мотель, чем на сарай. Девочка уверенно прошла мимо трёх, дёрнула за четвёртую и вошла внутрь. Я вошёл вслед за ней в помещение четыре на четыре метра. Это была буквально квартира студия, только по-деревенски. Небольшая печурка, стол в центре, Буфет у одной стены и разложенный диван у другой. На нём под толстым ватным одеялом лежали мужчина и женщина лет шестидесяти по тому же принципу, что и бабка с дедом на лежанке первого дома, что я здесь посетил. Они также лежали, прижавшись спина к спине, чтобы легче было сохранить тепло. Оба были ещё живы, но практически в коме.