В карантинной клетке становилось всё теснее – за ночь туда привели ещё двоих. Некоторые держались крепко, другие быстро сдавались: у одного изолированного к утру начались судороги, он то бредил, то плакал, то бился о прутья. Другой с вечера тихо сидел у стены, а под утро вдруг стал молиться вслух и, кажется, забыл, где находится. Женщина, которую посадили с дочерью, всю ночь металась и теперь лежала на полу, уткнувшись лбом в колени – ребёнок прижимался к ней, время от времени вскрикивал во сне.
К утру симптомы у многих обострились – кто-то начал бредить и биться о прутья, кто-то совсем затих.
Солдаты держались от клетки подальше – обходили её по дуге, оружие всё время наготове. Гражданские тоже сторонились, садились дальше, шёпотом обсуждали, сколько человек «сломалось» за ночь.
Я старался не смотреть на решётку, но всё равно не мог не замечать, как быстро меняется состояние у людей по ту сторону.
Рука под бинтом саднила сильнее, чем днём. Иногда казалось, что кость внутри тянет к земле. Страх только крепчал – всё яснее становилось, что это конец.
В какой-то момент мужчина, которого ночью оторвали от семьи и посадили в изолятор, не выдержал. Он вскочил, бросился к решётке, хватаясь за сетку так, что ладони срывались в кровь.
– Выпустите! Я к своим! Там жена и сын, я должен идти к ним!
Солдаты тут же насторожились, сержант шагнул ближе:
– Назад!
– Сказали же, никто не держит… Я сам уйду!
Сержант усмехнулся:
– Выйти можно только одним путём – через карантин.
Он пытался пролезть между прутьями, звал жену, сына по имени, пока солдаты не скрутили его и не усадили обратно, подальше от выхода. В толпе за решёткой кто-то зло прошептал:
– Вот и вся их «свобода»…
В ангаре все замолчали. После этой сцены к выходу больше никто не приближался.
Ощущение тупика становилось всё острее.
Я всё чаще ловил себя на том, что прислушиваюсь к своим ощущениям, жду – не начнётся ли жар, не станет ли труднее дышать. Мысль крепла: если останусь – буду ждать конца, как все вокруг. Пора искать способ уйти, пока ещё могу идти сам.
Димка заметил моё состояние – посмотрел внимательно, но не стал спрашивать. Только кивнул.
Я поймал его взгляд. Мы оба уже всё понимали.
– Не вздумай за мной, – тихо сказал я.
Димка коротко качнул головой:
– Даже не думал.
Я чуть улыбнулся: