– Не знаю. До Арбата далековато от нас. Позвоню позже, – говоря это она уже соображала, что наденет, и всё ли поглажено.
Наталья не знала, что братья цапанулись на почве маминых метких наблюдений во время последнего семейного обеда. Ольга ей этого не сказала.
Звонок Лидии Петровны застал её как раз за гладильной доской.
– Вы кто? – спросила осторожно та.
– Я человек, который пострадал от Горяевой не меньше вашего. Мы не могли бы с вами встретиться?
Очевидно, Лидии Петровне терять особо было нечего, и она назначила встречу в ближайшем от неё ТЦ «Ромашка» в кафе на первом этаже прямо сразу, через час. Наталья догладила белую юбку и через двадцать минут уже спускалась в метро.
Говорят, что люди как-то делятся на типажи, так вот если это так, то Лидия Петровна и Марина Витальевна представляли один и тот же типаж, если только принять во внимание, что у Лидии Петровны были платиновые волосы и вместо серёг с красными камнями, какие любила Натальина свекровь, та носила в ушах искусственный жемчуг. А так, их манера одеваться и весь внешний облик очень напоминали друг друга. Они даже были одного роста, где-то чуть не дотягивали до метра семидесяти.
– Чем могу быть полезна? – спросила Лидия Петровна Наталью, бросив оценивающий взгляд препода.
– Дело в том, – Наталья подумала на секунду- говорить или нет, но решила сказать, – что я одна из невесток Марины Витальевны. И у меня с ней непрекращающийся конфликт.
– Ой, милочка! Тут я вам вряд ли помогу. Вы чья жена, Игната или Данилы?
– Данилы.
– Младший у неё был избалован. Все шишки доставались Игнату, насколько я помню. Ну, и чем же она вас так обидела? Мне просто интересно, – она немного оживилась.
– Она не обидела, она постоянно держит меня в напряжении, а последний раз придумала, что мой муж якобы спит со второй невесткой. Я знаю Ольгу, это вряд ли. Мы поссорились с мужем, он уходил из дома, а всё из-за неё. Я хочу, чтобы она прекратила так себя вести. Это невозможно больше терпеть.
– Сочувствую, милая девушка, но как я могу вам помочь? Я реально не понимаю. Я и хотела бы ей сделать гадость, этой интриганке, не скрою, но тут совершенно нет простора для действий с моей стороны. Это частное, внутреннее дело семьи.
– Понятно. Я знаете… хотела бы вас спросить, не могли бы вы припомнить, может быть, вспомните кого-нибудь, кем можно её скомпрометировать, или чем-то. Из прошлого. Может, дадите какую идею. Я знаю про ваш конфликт на работе. Знаете, бывает, в голове есть, а руки не доходят всё довести до ума. Так вот у меня дойдут, – Наталья казалась такой простодушной, что было сложно усомниться в её искренности.