– Я после школы собиралась ехать сюда поступать, – сказала Ева, прищурившись на неяркое зимнее солнце. – Тоже на исторический. Я никогда здесь не была, просто… Ну, в общем, когда мы где-то в одиннадцатом классе заговорили о планах на будущее, все говорили про всякие там политех, универ, юридический-экономический, я просто брякнула, что поеду в Ленинград. Ну и как-то… прилепилось. Папа сказал, что после выпускного мы обязательно сюда съездим. А потом… В общем, не получилось.
– Жалеешь? – спросил я.
– Нет, – она покачала головой и улыбнулась. На реснице повисла слезинка. Не потому что она плакала, просто долго смотрела на солнце. – На самом деле, я не уверена, что мечтала именно об этом. Возможно, мне просто хотелось сюда уехать, чтобы залезть на шпиль Петропавловской крепости и показать оттуда всем одноклассникам язык.
– Вчера ночью ты говорила иначе, – напомнил я.
– По-моему, это вообще никак не противоречит, – усмехнулась Ева. – Этот город действительно красивый и особенный. Но я же не могла этого знать в Новокиневске.
– Зато честно, – заржал я. – Может, в Эрмитаж сходим?
– Нет, – внезапно скорчила гримаску Ева. – Здесь все ходят в Эрмитаж, значит я не хочу. Давай просто пойдем… куда-нибудь. Куда понесут ноги.
– Погоди-погоди, – я придержал ее за плечо. – Ты историк. И не хочешь идти в самый главный в России музей?
– Я вообще не люблю музеи, – Ева пожала плечами. – Они мне кажутся искусственными и… И еще я не люблю экскурсоводов, которые мне показывают, куда смотреть и как идти.
– Ладно-ладно, я все понял, – засмеялся я. – И полностью тебя поддерживаю. Так что давай представим, будто мы местные жители, погуляем, может быть, сходим в кино. Потом съедим по шаверме, а вечером вернемся домой, там должен прийти Сэнсей с какими-то друзьями…
– Что-что мы съедим? – переспросила Ева.
– Ну, шаверму, – сказал я. – Везде щаурма, в Питере шаверма. Это же как с бордюром и поребриком…
Я замолчал, глядя на недоуменное лицо Евы. Черт! Девяносто второй же! Не две тысячи двадцать третий ни разу, когда шаурма – это что-то настолько привычное, что, кажется, всегда существовало. Стопудово, когда Адама и Еву изгнали из рая, то первое же, что они должны были увидеть, это ларек с шавухой.
– В общем, это такая еда, – начал выкручиваться я. – У моих родителей друг недавно ездил в Питер и рассказывал, что где-то купил такое. Мясо и овощи в соусе, завернутые в тонкую лепешку. Очень вкусно и нажористо. Говорят.