Глава 5. Загадки его высочества
Пролетели пять дней, полные мучительных притирок со страшным скрипом взаимного отторжения и летящих во все стороны искр обид и ярости. Вторая попытка втиснуть принца ифери в нашу дружную команду проходила сложнее первой. Тогда нам помогло боевое слаживание, где новый союзник шикарно показал, на что способен. А сейчас, как назло, прогноз погоды в моем неусыпном телефоне показывал ясные дни без дождей и гроз. Лишенные возможности наведываться во вражеские лагеря мы чувствовали себя загнанными в ловушку и связанными по рукам и ногам… Все, кроме Грейсона.
Обернувшись черным красноглазым зверем, инопланетный принц носился по окрестностям, как жизнерадостный охотничий пес, и не отказывал себе в простых доступных удовольствиях. Он прочесывал густой лес в поисках добычи, поднимался высоко в горы и купался в прохладной речной воде.
А я все чаще оставалась одна, и чтобы не чувствовать гнетущее отчуждение между мной, друзьями и Грейсоном, проводила время в печальном уединении за домашними хлопотами или сбором поздних ягод с грибами.
Вопреки своему недавнему и, казалось бы, твердому решению не притрагиваться к этой книге ни за что и никогда, я взялась читать по вечерам “Свидание на золотой Луне”. Напрягая глаза в полумраке осенних сумерек, путешествовала по фантастическому миру вместе с главной героиней. Отметала прочь любые мысленные параллели и строго-настрого запрещала отождествлять себя с ней, а тем более копить в памяти ненужные ассоциации о том, как развивалась история ее любви. В книге также было все непросто: россыпь стекла, взлеты и падения. Ожесточенные ссоры доходили до, казалось бы, финального разрыва, а потом случались судьбоносные встречи, оканчивающиеся жаркими поцелуями в тесных объятиях.
Я тоже хотела бы обнять Грейсона и, не побоюсь крамольных мыслей, поцеловать его в губы. Моя память хранила наш первый и, увы, пока единственный поцелуй. А в его памяти не осталось даже следов тех прежних чувств.
Между нами как будто построили полупрозрачный барьер из пуленепробиваемого стекла, искажающий контуры знакомого силуэта, размывающий любимые черты лица. Мне было тяжело разговаривать с ним наедине, ловя на себе отстраненный холодный взгляд, и невыносимо больно смотреть ему в глаза, похожие на красные огоньки предупреждающих об опасности сигналов. Я не видела в них прежних манящих искорок, не чувствовала магнетического притяжения.