– Приятного отдыха, Сергей, – слились в унисон два девичьих голоса.
Воспаривший после их слов над сложенными лодочкой сестриными ладонями ключ стрижом метнулся к правой двери, с разгона идеально влетая в центральную замочную скважину.
Интуиция забила тревогу, как только юлой завертевшийся ключ начал отпирать хитрый замок входа в будуар выбранной мною партнёрши. Но я уже не успел ничего изменить. Подхваченный сзади могучим змеиным хвостом, через мгновение я оказался заброшен в распахнувшийся справа от дивана дверной проём.
Неуклюже шлёпнувшись коленями на жёсткий каменный пол, из-за полумрака единственного чадящего факела в дальнем углу я не сразу смог разглядеть, где очутился. Когда же разобрался в чехарде мечущихся по стенам теней, увиденное мне ну очень не понравилось.
– Хороший раб! – приветствовала моё появление в мрачном подвале с какими-то жуткими цепями и крюками на стенах отделившаяся от стены стервозного вида плоскогрудая девица (с не такими уж, к слову, и огромными ушами на голове), с макушки до пят затянутая в багровый латекс. – Сразу принял перед госпожой покорную позу.
– Да ты охренела, шизанутая дура! – возмутился я и попытался тут же вскочить. Но с изумлением обнаружил сзади на ногах массивные стальные колодки, помешавшие мгновенному осуществлению задумки. А ещё через секунду поперёк спины меня пипец как больно перетянули плетью.
– Это тебе за дерзость, раб! – объявила ледяным голосом плоскодонка в латексе. – Но так уж и быть, я милостиво дарую тебе прощение и позволю даже перебраться на тёплый коврик в уголке и полакать там из мисочки угощение, если ты сию секунду склонишь свою голову и начнёшь вылизывать мои пальцы на ногах.
– Ты совсем, что ли, кукухой потекла, сука? – продолжал охреневать я от такой вопиющей подставы, поплатившись тут же за очередную дерзость, получив ещё два жестоких удара по спине.
– Да хорош, дура, млять, отмороженную шмару отыгрывать! Я бабла тучу, чтоб трахнуть тебя, заплатил, а не-е-еэ-э-э… – Очередной удар плетью, вместо многострадальной спины, прилетел по говорливому рту, зверски разрубая щёки и губы.
Спасаясь от открывшегося сильного кровотечения и лютой боли, я попытался запустить Целебный пот, но всегда верная абилка в этом жутком подвале отказалась отзываться на призыв.
На мою непокорную спину снова посыпался град ударов…