В течение 150 лет после смерти Химико в китайских летописях отсутствовали какие-либо сообщения о стране Ва. Вероятно, ее жители были слишком заняты войной друг с другом, чтобы отвлекаться на отправку дани. Но затем между 413 и 502 годами н. э. пять успешных правителей Ямато отправляли к всемогущему китайскому двору своих эмиссаров, прося императора признать их царский статус. Эти правители называли себя Великими Владыками. Теперь Ямато представляло собой единое государство, которое простиралось от центральной части острова Хонсю до самого Кюсю.
Китай с его бюрократическим государственным аппаратом, литературой, философскими школами являлся в Восточной Азии доминирующей державой. Это был яркий, манящий очаг культуры, и окружающие страны, в том числе и Япония, стремились у него учиться. Он воплощал в себе идею цивилизации. Когда на Корейском полуострове три царства – Силла, Пэкче и Когурё – сражались за гегемонию, в Китае тоже шла война между Северными и Южными династиями. В Японию начался приток беженцев, которые несли с собой китайские идеи, культуру, технологии и богов.
Они также импортировали на острова китайскую письменность и образование. При дворе царства Ямато китайский стали использовать в качестве официального языка. Он сделался языком учености и признаком образованного человека, как латынь на Западе.
Благодаря грамоте японцы получили доступ к китайской медицине, календарю, астрономии, конфуцианству. Местные ученые разработали способы записывать китайскими иероглифами тексты на японском языке, который сильно отличается от китайского. С Азиатского материка в Японию были завезены новые приемы верховой езды, технологии гончарного дела, металлургии, а также важные нововведения в области земледелия.
Многие из корейских и китайских переселенцев были искусными ремесленниками. Самые высокопоставленные и талантливые из новоприбывших получали в управление провинции и занимали высокое положение при дворе. Это помогало укрепить власть Великого владыки над беспокойными, неуправляемыми кланами, из владений которых складывалась его страна. К IX веку треть японской знати, подобно французским дворянам Вильгельма Завоевателя, утверждала, что их предки родом с материка.
Но вскоре японцы заимствовали с континента нечто еще более важное.