Слова наложницы Хуа настолько меня озадачили, что я пару мгновений стояла с приоткрытым ртом, не зная что ответить. Обменявшись с Линжун растерянными взглядами, я неуверенно заговорила:
– Это же просто песня. Как она связана с правилами этикета? Я искренне не понимаю. Прошу тебя, матушка, просвети нас.
Наложница Хуа слегка прищурилась, вперившись в меня недовольным взглядом.
– Цзеюй, ты ведь у нас знаток стихов и песен. Почему же не понимаешь, что я хочу до вас донести? – Судя по стиснутым зубам, Хуа изо всех сил старалась унять свою злость. – Позволь задать тебе один вопрос. Ты знаешь, кто сочинил эту песню?
– Ее сочинила Ду Цюнян, жившая во времена династии Тан. Эта песня называется «Золотые одежды».
– А знаешь ли ты, что Ду Цюнян сначала была наложницей Ли Ци [9], а потом, когда его казнили за попытку мятежа, она вошла в гарем императора Сянь-цзуна [10] и получила титул фэй Цю? Она бессовестно пользовалась его благосклонностью в своих целях. При этом она была женой бунтовщика и дарила свое тело двум мужьям. И эта бесчестная и неверная женщина любила сочинять пошлые песенки. Теперь вы понимаете, почему я так удивилась, услышав, что кто-то осмелился исполнять ее песню там, где ее может услышать император?
Я знала эту историю и понимала, что Хуа неверно ее истолковала. А вот Линжун приняла все на веру и стала биться лбом о землю, прося прощения.
Я опустилась на колени рядом с подругой.
– Ты все правильно сказала, вот только Ду Цюнян не по собственной воле была женой бунтовщика. Я уверена, ты и сама знаешь, что после того, как она стала наложницей императора, она служила ему верой и правдой и помогала при дворе, стараясь загладить свою вину. Когда на престол взошел император Му-цзун [11], он даже назначил ее нянькой своего сына. Поэтому я бы не сказала, что Ду Цюнян была недостойной женщиной, и я очень надеюсь, что матушка не будет к ней так жестока.
Наложница Хуа улыбалась, но ее глаза оставались такими же безразличными и холодными, как кусочки льда.
– Цзеюй Чжэнь, ты, как всегда, ловко управляешься со словами, – все это было сказано с очаровательной улыбкой, которая делала и без того прекрасное лицо еще красивее, но в голосе наложницы уже слышалась ничем не прикрытая злость. – Но помнишь ли ты, что Сыма Гуан [12] в своем трактате «Образцовая семья» писал: «Добродетель замужней женщины в ее покладистости; ее не красит умение спорить»? Неужели ты решила забыть про женскую добродетель только ради того, чтобы бессмысленно поспорить с той, кто выше тебя по положению?!