Рохус, находясь во главе стола, прочищает горло:
– Лизель, дорогая, если ты не готова предоставить нам эту информацию, мы поищем ее в другом месте.
– Она в порядке… – начинаю я.
В тот же момент вмешивается Корнелия:
– Дайте ей возможность…
Лизель вскакивает на ноги, хлопает ладонями по столу и бросает на Рохуса такой пронзительный взгляд, что тот откидывается на спинку стула, а его брови взлетают к линии редеющих седых волос.
– Все началось, – говорит Лизель низким голосом, похожим на рычание, – в Бирэсборне.
Я прикусываю нижнюю губу. Больно.
Похоже, мои опасения относительно того, что Лизель будет нервничать из-за этой встречи, были напрасны. Лизель говорит тихо вовсе не для того, чтобы скрыть свое беспокойство.
Она… готовилась.
Филомена вздыхает, держа в руке перо над чистым листом бумаги.
– Да, мы прекрасно знаем, откуда вы родом, – но нам нужны подробности вашего путешествия к Источнику, чтобы составить исторический отчет обо всем, что произошло. Нам нужны только подробности, так что тебе не обязательно…
Лизель широко разводит руками, выражение ее лица становится мрачным.
– День был прохладный. Холодный. Леденющий. Воздух еще не совсем зимний, но не совсем осенний. О! Ветер…
Корнелия прикрывает рот рукой, борясь с улыбкой.
Я даже не пытаюсь подавить свою. Я улыбаюсь еще шире, забыв о головной боли, когда Лизель прижимает руку к груди и покачивается.
– Утро было чудесное, как и любое другое! Пока мой ненормальный кузен не напал на нашу деревню и не похитил меня.
Ее голос срывается, она заглядывает в свои записи, и сердце у меня тут же сжимается, улыбка сползает с лица.
Хорошо, что она способна посмеяться над всем тем, через что мы прошли. Это ее способ примириться с произошедшим, и я не могу выразить, насколько благодарна Бригитте, которая вдохновила Лизель написать собственную историю. И хотя я думала, что история будет более… откровенной… чем то, что требуется Совету для отчетов, я не могу отрицать, что что-то в моей душе смягчается и тает при виде того, как Лизель с упоением наслаждается своим повествованием.
– Ах, – снова начинает она. – Я хотела сказать… о! Вы бы видели ужас, который его гнусный отряд хэксэн-егерей обрушил на наш ничего не подозревающий ковен! Барьеры пали, когда были разрушены… – Она запинается. Бросает на меня взгляд, и я едва успеваю это заметить, но Лизель взмахивает руками, изображая что-то неосязаемое. –