Жду, что попустит. Рад, что Аня к телу не подпускает – не встал бы банально. Домой прихожу и обратно тянет. Не каждый день видимся, и времени всего час или два. Мало этого. Мне мало. В редкие просветы благоразумия мудаком себя чувствую. Нахера остался? Мог же сразу уйти. Ради детей, чтобы Ане проще было? Так не особо помогаю, не дурак, понимаю это.
Ошейник на шее стягивается сильнее, путаюсь в собственном вранье. Пашка говорит, что всё норм. Тоха бы тоже поддержал. А Аня что? Не чужой человек, родная. Но… Как сестра. Член семьи. Отпустить не могу, жить вместе устал. Мерзко от себя, и только. На одной мерзости и самобичевании будущее не построишь. Как представлю, что впереди годы обмана, тошнить начинает.
Рита другая. Не Аня – их нет смысла сравнивать. Они не как лёд и пламя, они как тёплое и твёрдое: в разных плоскостях вращаются. Скользко раз говорили: не зарекайся?! В пословице про суму, чуму и тюрьму, а у меня про измену. Осуждал, теперь сам сполна хлебаю и остановиться не могу.
Может, сделать так, чтобы Аня снова спалила? Детский сад. Надо сесть и поговорить. Нормально так, серьёзно. Я мужчина, или кто? Определиться уже, выбрать. Риту, где жить заново начал, или Аню, где годы вместе и дети? Сука, что ж так сложно, а?!
Позже. Ещё немного времени, чтобы обдумать. Вдруг выбор неверный? Не хочу семью терять, если ошибся.
Дима
Простыни пахнут чем-то цветочным, из химчистки. К этому запаху почти привык за месяц. Рита лежит на животе, смотрит сквозь ресницы и расслабленно улыбается. Веду кончиками пальцев по позвоночнику, обвожу ямочки, поднимаюсь обратно. Надо собираться, но как не хочется!
– Может, ещё на час продлим? – спрашивает она тихо. Эти моменты оба не любим: когда расставаться надо. Опостылело прятаться. Как люди живут на две семьи? У меня не получается. Дома ад начинается, мой собственный. Когда на Аню смотрю, на её губы, вечно поджатые. Чувствую её взгляд на себе, обвиняющий. И продолжаю, мать твою, продолжаю изменять! Рита больше о том, чтобы из семьи ушёл, не говорит, но понимаю – её тоже надолго не хватит. Да и кому бы на её месте понравилось так жить? Ей двадцать пять, от мужиков отбоя нет, иногда не понимаю, что вообще во мне нашла. Не верю своему счастью. Или наоборот – худшему, что в жизни случалось…