Появление прабабки карапуз воспринял с интересом. Конечно, прогорклый запах пепелища и удушающей старости был неприятен, но так как детское мышление не связывало всё это с ветхостью и смертью, Вьюн старухи не боялся, то и дело норовил дотронуться ладошкой до бархатистой обивки её кресла. Бабка правнука игнорировала, погружённая в мутные старческие грёзы, лишь иногда глухо и недовольно бормотала, если шалун начинал шуметь слишком громко. Он очень хорошо запомнил её длинную коричневую юбку с неровным нитяным подолом и старую, видавшую виды синюю кофту. А ещё лохматую, скатанную колтунами шаль, которую старуха то вязала на голову, то покрывала ею плечи.
Домочадцы не раз подумывали избавиться от предмета старой мебели и купить старухе что-то поприличнее, но кресло имело иное мнение. Так, по крайней мере, сказал дед. На первый взгляд иносказательное выражение на самом деле оказалось более чем реальным. Кресло и вправду отказалось покинуть новый дом даже после исчезновения своей хозяйки. А старая ведьма не пожелала уйти в мир иной, как это делают все нормальные люди, она бесследно пропала однажды утром, оставив в кресле лишь потемневшую от старости, косматую шаль. Родственники решили, что старуха ушла ночью и заблудилась, так как дверь на веранду не была закрыта изнутри. Мать с отцом сходили в отделение милиции и подали заявление на розыск. А вот дед лишь махнул рукой: «Как жила между небом и землёй, так и ушла непонятно куда».
Кресло подождало свою хозяйку около месяца, а потом отправилось в костёр. Но гореть не захотело. Как только отец забросил рухлядь в полыхающие жаром угли, костёр погас. Резко, как в кино, будто в огонь выплеснули ведро воды. Проведя исследование, домочадцы обнаружили, что головёшки и вправду мокрые и гореть больше явно не желают. Кресло откинули в сторону, на следующий день отец планировал увезти его на свалку. Но утром всем на удивление вредный предмет мебели, как ни в чём не бывало, вновь стоял на своём месте в бывшей бабкиной комнате. Подивившись и поискав виноватых, родители снова выволокли его на улицу, но уже не стали ждать, а, погрузив в багажник, сопроводили на свалку. Утром кресло снова стояло в комнате на прежнем месте. Выбрасывали его ежедневно в течение недели, пока не устали.
Предположения одно нелепее другого сопровождали этот странный цикличный процесс. Естественно, виновника дикой шутки искали среди своих, правда, так и не нашли. Тогда дед предложил оставить мебель в покое, а бабушка пригласила священника. Освятив весь дом и начадив кадилом, поп выпил преподнесённую водку, посоветовал дверь в комнату запереть и выждать сорок дней. Но кресло решили оставить совсем. Скорее всего, не захотели больше связываться с непреодолимой и неподвластной осмыслению силой. Пользоваться бабкиной комнатой особой нужды не было, тем более что находилась она в самом удалённом конце большого дома и изначально планировалась под жильё для редких гостей. Туда убрали ещё несколько предметов устаревшей обстановки, да и закрыли на ключ.