– Напротив… Мне нравится тут… Тихо… – вяловато ответил герр Машиах и вдруг встрепенулся… – А что за мостик? Такой жутковатый над расщелиной, лощиной там слева от Малой Башни? Два троса качаются на высоте 20 метров над острыми валунами в мелкой, быстрой горной речушке? И что в Малой Башне?
– Тааак… В Малой… Таак… Для хозяйственных нужд… – неохотно отвечал главврач – А за ручьём раньше пасека была… Пасечник жил… Это тёмная, старая история… Он жил полным отшельником, никого к себе не допускал… Говорят, что были и жена, и дочь… Или внучка? Ничего мы толком не знаем… И куда все…, и он… подевались лет 10 назад – неизвестно… Ох, рисковый мужик! Он, стоя на одном тросе и держась руками за второй (верхний) перебирался с коробами мёда сюда, к замку! И травы редкие, и ягоды-грибы… Ну и мы ему муки, сахару, соли, спичек…, разного… Он нам и дичь, бывало… Но – положит, возьмёт от нас и скроется… Ночами! А другой тропы нет! Только тросы! Вот какие дела… – фон Доппельт замолчал со значительным, полным ещё не рассказанных, да и отчасти не известных ему, но точно существующих диковинных тайн. Тайн, которые вроде рядом, за жутким мостиком, а возьми – перешагни! Эээ…То-то!
Выпили по стопочке… Что-то витало в наступившей тишине… Казалось, что за окном поднялся ветер, и тросы качались и пели… Две струны, две нити… Они-то знали всё…
– Я, профессор, всё думаю… Статейку недавно прочёл… Довольно заурядную, предвзятую, поверхностную… Эти «превращения», ну… лесбийские… Откуда они? Есть гермафродиты, есть мифы о расах двуполых существ – доктор Стефан Иероним как-то крадучись, явно скрывая что-то личное, подбирался к вопросу.
– Да всё бывает… Чаще это… чужая энергия извне… Как пожар! И погасить трудно… Да и ещё опасней… Новую травму, похлеще, можно… Да, превращение, да, привнесённое… Да, болезненное… Это чаще у девочек, девушек, молодых женщин… От неврастеника, психопата отца, от первого парня-жлоба и грубияна, от мужа-скотины… Это они, звероподобные мужички заставляют здоровую женскую натуру отвергнуть мужчин! Да я сталкивался… Частенько… В моей практике… одна скрипачка сказала о себе, о своей этой… проблеме очень метафорично, даже, я бы сказал… аллегорично: «Я носила в душе пластинку со своей родной музыкой… Но чужая злая игла исцарапала мою пластинку… И теперь в израненной душе звучит иная музыка… Чужая и моя одновременно… Ведь нельзя без музыки! Без нежного…».