И ладно бы просто войти.
А голышом.
Вот совсем. Без трусов.
В чем мать родила.
Таня почувствовала, как желание провалиться под землю разрастается внутри нее и заполняет собой все.
Она бросила взгляд в экран. Слава богу, психа видно было только по пояс, но его было ВИДНО!
Папе и, что хуже всего – МАМЕ!
– О боже мой, – сказала мама и… замолчала.
То есть, буквально. Как будто потеряла дар речи.
Псих опустил руку Тане на плечи и широко улыбнулся в камеру.
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, – вежливо ответил отец.
– Меня зовут Егор.
– Его… р, – мама ожила и улыбнулась так, словно увидела божество. – Здравствуй.
Таня попыталась спихнуть руку психа с себя, но тот зачем-то начал трогать ее за мочку уха.
– Эм… Мам, пап, у меня тут плов горит, – сказала она, несмотря на то, что уже отключила плиту.
– Ты что ГОТОВИШЬ?! Милая, значит ты и впрямь вступила в серьезные отношения… Я так за тебя рада!!
Таня не могла больше этого выносить. Серьезно. От злости внутри нее все переворачивалось, поэтому она быстро попрощалась и сбросила звонок.
Дышать стало тяжело.
Ей хотелось тут все перевернуть, ведь никогда еще она не чувствовала себя так ужасно.
Просто. Позорище!
– Какого хрена ты лезешь в мои разговоры с семьей?! – спросила она, отпихивая психа от себя.
– Я просто поздоровался.
– Какого хрена?!
Псих улыбался, и это бесило еще сильнее.
– Успокойся, ничего страшного не произошло.
Таня ткнула в него пальцем.
– Во-первых, спрячь куда-нибудь свой ангельский клинок, если в тебе есть хоть капля стыда!
Псих опустил взгляд вниз, на собственный член, на который Таня старательно пыталась не смотреть, хотя выходило скверно.
– Ангельский клинок?
– А во-вторых – не попадайся мне на глаза в ближайшие… Сто лет, идет?!
– Но…
– Не попадайся мне на глаза!
Таня обошла его стороной и поспешила скрыться в своей комнате.
И черт ее знает, на что она так разозлилась? На то, что ее уютный вечер был безнадежно испорчен? На абсолютное отсутствие такта у мамы? Или на то, что псих счел хорошей идеей ходить перед ней без трусов?
Последнее взбесило особенно.
Потому что у Тани было хорошее воображение, и теперь, едва она опускала веки, ей мерещилось ЭТО.
Большой член психа, болтающийся у него между ног.
И это он еще не стоял. А если бы встал?
Таня вздохнула, перевернулась на бок.
В животе забурчало.