Прямо перед собой я увидел Эмили, из ее глаз текла кровь, а белки были белыми, она смеялась. Ее обнаженное тело дергалось в конвульсиях, а на коже появлялись царапины – следы от когтей. С каждым ударом смех становился все пронзительнее. Наконец, с нее стали срывать куски плоти, а лицо осунулось и стало мертвенно-серым. Стали видны мышцы и кости. Затем она исчезла, я слышал чье-то дыхание и отдаленные голоса. Один из голосов больше напоминал шипение. Кровать была пуста, картина чернела прямоугольником. Из-под кровати доносились какие-то звуки. Они вспыхивали со всех сторон.
В мерцающем свете лампы я заметил ее силуэт, он изредка озарялся светом, но потом лампа угасала. Эмили медленно ползла по кровати прямо ко мне, она неестественно выкручивала руки и ноги и больше походила на паука. От нее оставался кровавый след, лицо ее разлагалось прямо у меня на глазах, пока наконец не обнажились полностью ее кости. Вместо глаз теперь чернели глубокие колодцы. Она продолжала двигаться ко мне и протягивала руки, на которых я явственно различал сухожилия. Там, где были локти, белели ее кости. Провалы на месте ее глаз были неестественно черными. Они становились все больше и вдруг начали краснеть тлеющими искрами. Я слышал звуки сотен захлопывающихся дверей, они становились все отчетливее.
Я взглянул на картину и увидел себя, на моем плече лежала рука с когтями. Мое изображение улыбалось, а когти медленно ползли к моему горлу, за своим плечом я различил рога. Рука медленно оплела мою шею и сжала ее.
– Убей, убей, убей, – со всех сторон я слышал чьи-то шипящие голоса.
Вдруг двери перестали захлопываться, а голоса нарастали, рука с когтями скользнула по моей шее и оттуда заструилась кровь, раздался чей-то вопль, и я посмотрел прямо перед собой. Вместо Эмили я увидел животную голову, кривые рога и бешеный взгляд. Его руки душили меня, а красная плоть мерцала в свете лампы. Вдруг в комнате вспыхнул свет и все лампы разлетелись на куски, я слышал беспорядочные, монотонные и тяжелые звуки. Они становились все громче и у меня мутнело в глазах. Я различал рога и уши в образе перед собой. Горло мое было сдавлено петлей, вокруг все почернело и только этот силуэт продолжал стоять у меня перед глазами. Звуки стихли и прямо у меня в голове раздался голос. Он был как будто мой, но звучал совсем иначе. Затем наступил провал в памяти.