– Да, ваше высочество…
Широкими шагами Антон проходит мимо нее и за дверь. В коридоре он минует поворот, ведущий прямиком к банкетному залу. Он направляется в сторону спальни Августа, и его начищенная до блеска обувь отбивает по полу дробь военных барабанов. Должно быть, на банкете Калла уже нанесла удар. Король Каса умрет, и тогда ничто не помешает Калле предаться единственному делу, которое ее заботит.
– Принц Август. – Кто-то спешит ему наперерез. Еще один стражник. – Ваше присутствие на банкете настоятельно необходимо.
– Нет, все в порядке, – отзывается Антон.
Замешательство становится ощутимым, повисает пауза – вероятно, стражник гадает, не ослышался ли он. Антон ждет возражений – само собой, их не может не быть. Ведь это Дворец Единства. Установленные порядки не могут быть нарушены просто потому, что у него нет никакого желания придерживаться их.
Но Август Шэньчжи – наследник престола, а не какой-нибудь дворянин, добивающийся расположения монарха. Стражник понимающе кивает, и у Антона появляется возможность следовать дальше, не ввязываясь в спор. Он сворачивает налево, затем в переднюю перед покоями Августа.
– Можете идти.
Стража на посту у входа в покои Августа полностью состоит из Вэйсаньна. Галипэя нет, значит, он уже на банкете, ждет прибытия своего подопечного.
– Все вы, – уточняет Антон и энергичным взмахом руки указывает на дверь.
Еще несколько секунд – и Вэйсаньна, кивнув, выходят в коридор. Только тогда Антон наконец бросает свою папку на письменный стол. Только тогда сопровождает этот бросок ударом кулака по бумагам, и острая боль пронзает ему руку.
«Позаботьтесь о том, чтобы Макуса были уничтожены».
Вот и все, что потребовалось. Один приказ – и жизнь, известная Антону, была разрушена. Неужели король Каса выдумал этот предлог потому, что отец Антона досадил ему каким-нибудь проявлением своеволия на собрании Совета? Революционные настроения. Просто смех, если знать их родословную. Однако червь сомнения уже пробирается ему в голову, ворошит смутные образы из детства. Антон мало что помнит о том, как ездил вместе с родителями по провинции, но эти поездки были довольно частыми. Есть вероятность, что память не подводит его, и все же…
Барабанный бой разносится по всему дворцу, возвещая либо начало банкета, либо его завершение. В коридорах слышатся крики – или восторга, или ужаса. Подняв голову, Антон цепляется взглядом за свое отражение в зеркале на стене. Август так царственно разодет, волосы старательно расчесаны, спина прямая, как струна. Ухмылка Антона не вяжется с его внешностью. У него возникает порыв схватить со стола вазу и швырнуть в зеркало, что он и делает. Зеркало разбивается. Острые осколки усеивают ковер.