Что ж… По правде говоря, у меня уже не осталось ни сил, ни желания спорить.
– Пойдём, – тихо сказал он, и я, кутаясь в тёплую ткань, последовала за ним.
Мы шли молча, слушая, как хлюпают лужи под ногами. Лишь плюхнувшись на стул в кафе, я осознала, насколько устала и проголодалась. Тёплые пряные ароматы, доносившиеся изнутри, ударили в нос, и желудок тут же предательски заурчал.
Собака, довольная прогулкой, свернулась калачиком у ног Вадима, а он тем временем без лишних вопросов заказал два кофе и ужин. Даже не спросил, хочу ли я.
А я хотела. О, как же я хотела! Но гордость во мне ещё слабо сопротивлялась, напоминая, что я не из тех, кто принимает подачки. Хотя… разве можно считать подачкой тарелку горячей еды, когда ты промокла до нитки и твой желудок уже ведёт переговоры о капитуляции?
– Я угощаю, – спокойно сказал Вадим, поймав мой задумчивый взгляд. – Я так хочу.
Он жестом подозвал официантку и попросил принести пледы. Тёплые, пушистые, они пахли ванилью и чем-то неуловимо домашним.
Я обхватила пальцами горячую чашку, сделала долгожданный глоток кофе и наконец посмотрела на Вадима по-настоящему. Он так повзрослел с нашей последней встречи, но не растерял ни уверенности, ни той искры в глазах, которая всегда его отличала. Я бы даже сказала, что он стал еще привлекательнее – сдержаннее, сильнее, с налетом той самой харизмы, которая заставляет женские сердца биться чаще.
Он изучал меня, слегка склонив голову, словно пытался собрать разрозненные кусочки пазла.
– Лиза, что случилось?
Я усмехнулась, покачала головой.
– Всё в порядке, Вадик.
Он прищурился, явно не поверив.
– Ты дрожишь. И выглядишь так, будто… даже не знаю…
Я молчала, сжимая чашку в руках. Не хотела говорить. Не хотела признаваться, насколько всё плохо. Но Вадим продолжал смотреть, не отводя взгляда, и вдруг тихо произнёс:
– Я помню тебя другой. Живой, упрямой. Та Лиза не сидела бы в дождливом парке, промокшая, в слезах, без сил.
Он прав. Та Лиза действительно не сидела бы. Та Лиза бежала бы вперёд, не оглядываясь, расталкивая локтями препятствия. Но её уже давно нет. Она растворилась в буднях, заботах, бесконечных компромиссах, в попытках быть удобной для всех, кроме самой себя.
– Лиза? – тихо повторил он.
Посмотрела ему в глаза… и плотина прорвалась.
Я рассказала всё. О Лёшке, который ушёл, не оглядываясь. О том, как осталась без денег, без жилья, даже без чемодана с последними вещами. Говорила, не останавливаясь, пока голос не охрип, пока слёзы не высохли. А Вадим молчал, не перебивая, просто слушал – так, как давно меня никто не слушал.