Два океана глаз отражали нешуточное волнение и обеспокоенность. Я знала, о чем она думает, но не хотела показывать, что имею отношение к медицине. Поэтому тихо стояла в стороне, прекрасно осознавая, что водитель уже не нуждался в помощи.
– Извините, пропустите, пожалуйста! – на ходу, немного торопясь, произнес мужчина лет сорока в потной белой футболке. Его темные волосы струились задорными волнами. Он и его выдающийся пивной животик пытались протиснуться через толпу людей и тесный салон автобуса. – Пропустите, я анестезиолог-реаниматолог!
Шатен, не теряя времени, тут же сел за руль, взглянув на меня обеспокоенно хмуро. А я все это время стояла на высоких ступенях автобуса, боясь пошевелиться. На глаза наворачивались слезы от недопонимания, паники и обиды. Он начал нажимать какие-то кнопки на панели и двери автоматически закрылись, от чего мне пришлось полноценно подняться в салон.
– Тебе лучше идти к матери, – тихо произнес мужчина, кивнув в ее сторону.
– Мне нужно… мне нужно, – запнулась на ровном месте, ощутив, что вот-вот разрыдаюсь. Губы и подбородок предательски задрожали, и я с силой прикрыла глаза. – Я должна попасть туда.
– Слушай, сейчас не время спорить с вооруженными нервными ребятами, – заявил новый водитель, чуть наклонившись ко мне, чтобы я услышала его негромкий голос сквозь крики пассажиров. – Если ты не заметила, они ранили водителя.
–Убили, – тихо пробормотала я, едва подавив слезы.
Думаю, он не расслышал, так как я уже отошла к маме, которая пыталась успокоить беспокойное кряхтение ребенка покачиванием и поцелуями в лобик.
– Я же говорила не целуй его, обессиленно произнесла я, рухнув на свое место.
– Жалко мне его, – сквозь слезы прошептала мама. – А может, вся эта ситуация – судьба? Ну, сама подумай, Алис…
– Нет! – резко отрезала я, прикрыв лицо руками, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Только в тот момент заметила, как сильно дрожали пальцы. Мы пересечем границу любыми путями.
Новый водитель медленно сдал назад, подавая сигналы автомобилям, которые мешали ему проехать. В тот момент названный анестезиолог закончил осмотр трупа, с досадой покачал головой и траурно заключил:
– Он мертв.
– Пусть Аллах примет его душу и простит ему все грехи, – раздался тихий голос мусульманина, внешне похожего на узбека.
– Амин, амин, – подхватили вслед за ним две покрытые молодые девушки.