Но точка невозврата уже пролетела в окне. Старая заправочная станция, возле которой стоит знак "Милдтаун – 15 миль". Каждый раз, когда мать везла его на лето к отцу, они останавливались здесь и покупали небольшой сувенир или "что-нибудь на стол", как называла это мама. Потому что с пустыми руками ехать в гости неприлично, как известно. Даже если с гостем вы в свое время устроили сцену прямо в зале суда во время развода и не переносите друг друга. Несмотря на такое соблюдение правил приличия, мама Лоуренса ни разу не задерживалась больше чем на пять минут, после того как Лори покидал машину. Тем более не садилась за этот самый стол, к которому было куплено угощение.
Проезжая мимо заправки, Лоуренс резким движением закрыл штору и посмотрел на Джексона, который, кажется, отсыпался сейчас лучше, чем в общежитии, когда уже пропустил две пары к ряду. Он разбудил его уже на вокзале, когда все остальные покинули автобус.
– Даже на такси? Ого, я что-то не знаю про твою стипендию, чувак? Ты соришь деньгами как Lil Durk.
– Просто не хочу заспойлерить тебе впечатление от города.
– Или себе. – Джексон саркастически улыбнулся, укладывая свою сумку в багажник, как будто изрядно помятый кусок нейлоновой ткани не поместился бы у него на коленях.
Уже в машине Лоуренс не дал шанса Джексону снова уснуть, хотя тот предпринимал очень активные попытки.
– Вот мы и прибыли. – указывая кивком на свежевыкрашенный одноэтажный дом, сказал Лоуренс.
– Это твой отец? – явно с удивлением проронил Джексон.
– А что тебя так поразило?
– Ты не рассказывал, что твой старик снимался в "Гладиаторе". Он же вылитый Рассел Кроу, блин.
Действительно, подумал Лоуренс. Сам он об этом никогда не задумывался. Это ведь его отец. Тот, который ждет его, встречает на этом крыльце, проводит с ним лето, а потом опять ждет. Он живет здесь, для того, чтобы его сын навещал его на три месяца в году, так всегда было с начала времен. Глубже Лоуренс никогда не задумывался об этом. Вот и сейчас, отец встает со ступеньки крыльца, только завидев машину, в которой сидит его сынок.
– Ну, мужчины, добро пожаловать! – сказал Моррисон старший с ноткой хозяйского гостеприимства, которое больше походило на реакцию полярного исследователя, который спустя годы одиночества увидел представителей своего вида. – Как добрались то, не укачало? Привет, сынок. – Как бы между делом вставил он.