– Так зяблики, зарубите себе на носу! Я повторять больше не буду. Для всех вас, с сегодняшнего дня «Фирсан» умер, – сказал Сашка, вызывая смех.
– Фирсан умер?! Ха– ха –ха! Фирсан умер! – загалдели пацаны, глядя на этот иронический спектакль одного актера.
– Меня теперь все смоленские жулики зовут «Ферзем», – сказал он, демонстративно разминая кулаки. – Я хочу, чтобы и вы тоже меня звали «Ферзь»….. Кто будет путать с «Фирсаном», будет мной схвачен и жестоко отхреначен. Закатаю на два метра ниже поверхности земли,– сурово сказал он. – Шутить больше не буду! Надоело!
Фирсанов вытащил из-за голенища хромового сапога блестящую финку. Ловко крутанув ее пальцами, он показал, что у него серьезные намерения. Увидев нож, в руках Фирсанова малолетние обитатели улицы Музейной и Офицерской слободы впали в ступор.
Его выходка была какой-то дурацкой, и совсем никому не интересной. Что он хотел этим сказать – так ни кто не понял. Вероятно, что в тот момент он искал признания и подтверждения своего лидерства, но пацаны отнеслись к его выходке вполне спокойно и без восторженных эмоций. Ни кто еще тогда не знал, что его появление вызвано не инициацией, а чем-то другим, что не укладывалось в логику.
Все знали, что Сашка влюбился, влюбился, в Леди, безумно, как влюбляются все юноши его возраста. А еще все знали, что с Луневой «ходит» Краснов. Значит, между ними скоро должен был состояться «серьезный разговор», который должен был расставить всё на свои места.
Время неумолимо летело вперед, а жизненные приоритеты нового районного авторитета, перестали волновать местных обывателей. Фирсанов ударился в гастроли, и больше времени он проводил далеко на воровских «малинах» и притонах, с такими как он лихими парнями.
В те предвоенные годы в Смоленске кличка «Ферзь» постепенно стала обрастать слухами о его криминальных подвигах. Среди смоленских жуликов, которые обитали по злачным местам, молодой «Ферзь», был пока еще известен не особо. Но такое положение было до того момента, пока на его жизненном пути он не встретил бывшего подельника его покойного папаши.
Это был известный вор и жулик Ваня Шерстяников (по кличке «Шерстяной»), После того, как он освободился из мест лишения свободы, Ваня появился в их доме, словно желанный гость.
– Ты Санек, теперь остался за отца и должен «блатовать» за своего папашу, и быть как и он в авторитете….. Я подсуечусь, чтобы жиганы, признали тебя за своего….. Хочешь быть Ферзем – будь им, -говорил Шерстяной, приступив к обучению своего кореша воровской жизни. –Живи как ты хочешь, а не как хотят легавые и прочие сявки….. Ни в чем себе не отказывай….. Хочешь биксу – бери себе любую, которая тебе нравится. Бабы, они ведь, любят пацанов наглых и решительных….. Если кто-то против, сажай его на жопу, или на штырину! Помни Саша, ты жиган, и живи, как жиган, по воровским понятиям…..