– Оригинально, ничего не скажешь! – Демид демонстративно хлопает в ладоши. – Ты знаешь, тебе не в медицинский надо было идти, а в театральный, – зло бросается обвинениями мужчина.
– Мы можем вместе пойти к врачу, и ты убедишься, – я пытаюсь достучаться до голоса разума Демида. – Такими вещами не шутят.
Мерзкое ощущение оттого, что мне приходится уговаривать и убеждать своего некогда любимого парня, разливается в груди.
– Я никуда с тобой не пойду, – обрывает меня мужчина. – Если тебе нужны деньги, так бы сразу и сказала, – Демид порывисто вытаскивает из сумки портмоне и вынимает всю наличность, что там есть. – Держи, этого должно хватить, – он сует мне пачку денег в руки, а я растерянно смотрю на них, а затем перевожу взгляд на парня.
– На аборт уж точно хватит, – его слова, как пощечина, звенят в ушах. Я так и стою, прижимая к себе деньги, и провожаю взглядом мужчину. Он встречает кого-то из коллег, пожимает руки, смеется. Бросает взгляд за спину, на меня, и отворачивается, словно и не увидел всю боль в моих глазах. Он сейчас убил, уничтожил меня, растоптал. Медленно оседаю на пол, а слезы струятся по щекам.
– Девушка, вам плохо? – ко мне подходит кто-то, что-то спрашивает, а я словно во сне. Я не вижу лиц перед собой, не слышу голосов. Я бреду на негнущихся ногах куда-то вперед. Как я оказалась под кабинетом подруги-узистки, я не помню. Но вот она выходит позвать очередную пациентку к себе и видит меня. Хватает и практически затаскивает в тускло освещенное помещение.
– Ну? Что сказала? – она с беспокойством всматривается в мое лицо. – Что он сказал?
– Дал денег, – я протягиваю ей пачку купюр. Оказывается, я так и шла, прижав к себе эти банкноты.
– Зачем? – она плюхается на свое место.
– На аборт, – слово застревает в горле и прорывает эмоции. Я плачу, захлебываясь в слезах. Юля прижимает меня к себе и гладит по голове и спине в попытке успокоить.
– Ты давай прекращай, тебе нельзя нервничать, – видя, что слезы не заканчиваются, подруга пытается привести меня в чувство. – На, водички попей.
– Что мне делать? – после нескольких глотков мне все же удается немного погасить истерику.
– А есть варианты? – девушка сурово посмотрела на меня. Она-то прекрасно знает о моей проблеме.
– Нет, – и слезы сами потекли потоками.
– Тогда нечего реветь! – командует девушка. – Умываться и бегом на кушетку. Смотреть будем еще раз: не навредила ли ты малышу своими истериками.