– Пусть дожидается, я сейчас. – тихо ответил ему сотник. Он погладил по плечу рыдающую Одарку и дал ей рубль, после чего, не говоря ни слова, вышел из избы и зашагал в сторону заброшенной бани. За ним семенил казачок.
– Ты ступай, Микитка, назад. Я сам поговорю с ней. – сказал вполголоса сотник мальчику. И тот с большой неохотой повернул обратно.
В бане было темно. Лишь посередине лунный свет светлым квадратом лежал на дощатом полу.
– Здравствуй, Дмитро! – услышал он голос, который при обычных обстоятельствах нипочём не хотел бы слышать.
– Ну, здравствуй, Марьяна. Я же приказал тебе обходить хутор стороной!
– Таки я пойду?
– Обожди. Мне сказали, ты знаешь, где моя… – начал он, но старуха перебила его:
– Знаю. Травы я собирала, и … – она замолчала.
– Говори, окаянная!
– Десять червонцев!
– Будут тебе твои червонцы.
– Нет. Ты червонцы мне сию минуту давай. А я тебе – это!
– Что?
В темноте она легко нашла его ладонь и сунула в неё что-то прохладное. То были серьги Ганны.
Сотник снял с уха тяжёлую золотую серьгу, перстень с пальца. Помявшись, добавил золотые серьги Ганны. Порывшись в широких шароварах, присовокупил к золоту три червонца.
– Вот, всё бери. Говори… Может статься, твои слова и не стоят ничего ?! Коли узнаю, что ты меня обманываешь – мои хлопцы тебя насмерть канчуками засекут!
Ведьма взяла золото, и шурша юбками, сказала:
– У лесного озера, в заброшенном охотничьем домике она.
– Это за поганой рощей? – спросил сотник, но ответили ему лишь скрипнувшие петли. Явтучиха растворилась в ночи.
Через четверть часа сотник, взяв с собой четверых самых верных людей, мчался к лесному озеру, где в старом заброшенном доме и должна была находиться его Ганна.
Озерцо называлось Змеиным – по берегам его всегда было много ползучих гадов. Оттого и охотничий домик был давно заброшен. Сотник первым ворвался в избушку, снеся хлипкую дверь и обомлел:
На столе, в грубом, кое-как сколоченном гробу лежала его Ганна. Обезумев, козак бросился к ней. Он нежно провел по лицу молодой женщины.
– Очнись, голубушка моя. Это я, твой Дмитро! Она что, спит? – обернулся он к товарищам.
Но те, сняв шапки, смотрели в пол, избегая его взгляда.
Тогда он, взяв Ганну на руки, понёс её домой. Ни разу не присел отдохнуть. На хуторе он приказал девкам омыть белое тело хозяйки, и уложить в кровать.