«Я никого не хочу склонять на сторону философии: необходимо, а может быть, даже и желательно, чтобы философ был редким растением. Ничто не вызывает у меня большего отвращения, чем наставительное славословие философии, например, у Сенеки или даже у Цицерона. Философии мало дела до добродетели. Да позволено мне будет сказать, что и человек, занимающийся наукой, есть нечто в корне отличное от философа. Я желаю одного: чтобы подлинное понятие о философе не погибло в Германии раз и навсегда» («Der Wille zur Macht», n. 420).
Двадцати восьми лет от роду, будучи базельским профессором, Ницше писал:
«Есть времена великой опасности, когда появляются философы – когда колесо вращается все быстрее – они и искусство приходят на смену исчезающему мифу» (X, 112).
Итак, «воля к власти» – в мышлении Ницше это выражение играет двоякую роль:
1. Оно является заголовком главного философского труда Ницше, вынашиваемого и подготавливаемого годами, но так и не завершенного.
2. Оно указывает на то, что является главной особенностью всего сущего; «воля к власти – последнее, к чему мы нисходим».
Легко увидеть, как оба значения этого выражения связываются между собой: лишь обретая второй смысл, оно может и должно обрести и первый. Будучи именованием основной особенности всего сущего, выражение «воля к власти» дает ответ на вопрос, чтó есть сущее. Издавна этот вопрос есть весь вопрос философии. Поэтому фраза «воля к власти» должна стать заголовком основного философского труда того мыслителя, который говорит: в своей основе все сущее есть воля к власти. Если труд, озаглавленный таким образом, для Ницше должен стать «главным строением» его философии, по отношению к которому «Заратустра» – лишь «пропилеи», тогда это означает, что мысль Ницше идет долгой дорогой старого ведущего вопроса философии: «Что есть сущее?».
Но, быть может, в таком случае Ницше далеко не так современен, как это может показаться, судя по шуму, поднятому вокруг него? Быть может, он вовсе не такой бунтарь, каким сам хотел казаться? Эти опасения не первостепенной важности и с ними можно подождать. С другой стороны, упоминание о том, что Ницше идет путем вопрошания, характерного для западной философии, лишь подчеркивает, что сам он знал, что такое философия. Это знание дается немногим. Лишь великие мыслители обладают им. Величайшие же обладают им во всей его незамутненности – в виде непрестанного вопроса. Основной вопрос (Grundfrage) как вопрос подлинно основополагающий, как вопрос о сущности бытия, как таковой в истории философии не раскрыт, и Ницше тоже остается в русле ведущего вопроса (Leitfrage).