Адлер выдержал паузу, а затем произнес ключевые слова:
«Мы хотим, чтобы вы помогли нам составить его психологический профиль. Вы, как никто другой, понимаете логику мифа. Вы знаете, как работает сознание, создающее и разрушающее символы. Мы хотим, чтобы вы заглянули в разум этого человека. Поняли его страхи, его желания, его боль. Чтобы вы построили его нарратив».
Иона смотрел на Адлера, и его охватило странное, леденящее чувство. Адлер не лгал. Он действительно верил в то, что говорил. Он видел мир как огромную больничную палату, а всех несогласных – как пациентов, нуждающихся в лечении. Он не видел в них врагов – и это делало его еще опаснее.
«Вы просите меня стать профайлером для души?» – спросил Иона.
«Я прошу вас использовать ваш талант во благо общества, Иона. В последний раз вы пытались использовать его, чтобы ввергнуть это общество в хаос. Я предлагаю вам шанс на реабилитацию. Помогите нам найти и понять этого человека. Помогите нам излечить его. И, как следствие, – излечить город от той заразы, которую он распространяет».
Он умолк. В кабинете снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь несуществующим гулом города за стеклом. Адлер дал ему все, что нужно: теорию, мотивацию, врага. Он создал для Ионы ясный и понятный нарратив, в котором ему отводилась роль заблудшего гения, получившего шанс на искупление.
Но Иона чувствовал подвох. Он чувствовал его так же ясно, как полированную прохладу кресла под своими ладонями. Адлер чего-то не договаривал. То, что произошло, напугало его гораздо сильнее, чем он показывал. Эта безупречная фрейдистская теория была не анализом, а защитной стеной, которую он выстроил вокруг пугающей, неизвестной ему аномалии.
И он, Иона, был тем инструментом, которым Адлер собирался простучать эту стену снаружи.
Возвращение в «Лимбо» было похоже на погружение с больших, освещенных солнцем глубин в темные, мутные придонные слои. Беззвучный лифт доставил его на первый этаж «Башни Рацио». Агенты Ламус и Элиос ждали его там, молчаливые, как и прежде. Они не проводили его до самой квартиры, а лишь довезли до границы их сияющего мира, высадив из маглев-капсулы на окраине его аналогового района.
«Мы будем на связи, господин Крафт», – сказал Ламус перед тем, как двери капсулы закрылись, унося их обратно в стерильный рай. Это не было обещанием. Это был факт.