Иона постоял на тротуаре, вдыхая знакомый воздух «Лимбо», в котором к запаху пыли и озона примешивались ароматы из многочисленных закусочных. Но что-то изменилось. Или изменился он сам. Воздух казался наэлектризованным. Привычные звуки района – гул старых кондиционеров, отдаленная музыка, крики торговцев – звучали приглушенно, словно он слушал их через толщу воды.
Аудиенция у Адлера сбила его внутренние настройки. Он снова был подключен к системе, пусть и в качестве внешнего консультанта. Система знала о нем. Думала о нем. И теперь он чувствовал ее взгляд повсюду.
Он пошел по улице к своему дому, и паранойя, до этого бывшая лишь фоновым интеллектуальным конструктом, начала обретать плоть и кровь.
Камера наблюдения на углу здания. Он проходил мимо нее тысячи раз, не обращая внимания. Но теперь ему казалось, что ее объектив, похожий на черный, безразличный глаз циклопа, поворачивается вслед за ним. Он ускорил шаг, чувствуя ее взгляд между лопаток.
Он поравнялся с витриной магазина старой электроники, заваленной кинескопами и кассетными деками. На одном из экранов, который до этого показывал лишь белый шум, на секунду промелькнуло его собственное лицо – не отражение, а четкое, зернистое изображение, снятое будто бы той самой камерой с угла. Он резко обернулся. Экран снова показывал помехи. Показалось? Глюк старой техники? Или предупреждение?
Дальше по улице висела огромная голографическая реклама «Нутри-Синтеза». Обычно она показывала улыбающуюся, пышущую здоровьем пару. Но когда Иона проходил мимо, изображение на миг сменилось. Вместо пары появился текст, набранный строгим, минималистичным шрифтом:
«СОМНЕНИЕ – ЭТО СИМПТОМ. МЫ ЗНАЕМ ЛЕКАРСТВО».
Он замер, уставившись на голограмму. Через секунду текст исчез, сменившись стандартной рекламой. Люди вокруг шли, не обращая внимания, их лица были погружены в спокойствие или в экраны их персональных коммуникаторов. Никто, кроме него, этого не видел.
Его сердце забилось быстрее. Это уже не было похоже на совпадение. Система говорила с ним. Не напрямую, не через официальные каналы. Она использовала свой контроль над городской средой, чтобы посылать ему личные, зашифрованные сообщения. Это была демонстрация силы. Напоминание о том, что он под колпаком.
Он дошел до своего подъезда. Двое подростков, сидевших на ступеньках, замолчали, когда он подошел. Они подняли на него глаза, и на мгновение ему показалось, что их взгляды слишком осмысленные, слишком взрослые. Они что-то прошептали друг другу, и в их шепоте Иона отчетливо разобрал одно слово: «Архитектор».