Иона толкнул дверь, и в нос ему ударил густой, священный запах. Это был запах старой бумаги, высохшего клея, кожи и пыли – аромат времени, спрессованного в тысячах страниц. Воздух здесь был таким плотным и неподвижным, что казалось, будто слова, сорвавшиеся с губ, застынут в нем, как мухи в янтаре.
Внутри царил полумрак, который не могли разогнать несколько тусклых ламп под зелеными абажурами. Свет тонул в бесконечных рядах стеллажей, уходящих под самый потолок. Книги стояли, лежали, громоздились друг на друга, образуя неустойчивые, опасные башни. Это был не архив и не библиотека. Это было святилище. Убежище для историй, объявленных ересью в мире тотальной ясности.
Здесь были запрещенные философские трактаты, сборники иррациональной поэзии, конспирологические теории, религиозные тексты всех мастей, от Библии до некрономиконов из бульварного чтива. Все, что имело нарратив, который не укладывался в прокрустово ложе психоаналитической нормы. «Эго-Аналитикс» не сжигали эти книги. Они делали хуже: они их оцифровывали, классифицировали как «образцы когнитивных искажений» и хоронили в недрах своих серверов под грифом «для служебного пользования». Магда же спасала их физические тела.
«Я думала, ты больше не придешь», – раздался голос из глубины лабиринта.
Он был низким, с легкой хрипотцой, как будто его владелица слишком много курила или слишком долго молчала.
Из-за стеллажа появилась Магда. Она была такой же частью этого места, как и книги. Высокая, угловатая, с копной седых волос, стянутых в небрежный пучок. На ней был бесформенный темный свитер и джинсы, запачканные пылью. Ее лицо, испещренное сеткой морщин, было строгим, но в глубоко посаженных темных глазах горел живой, насмешливый ум. Никто не знал, сколько ей лет и откуда она взялась. Она просто всегда была здесь, как и ее магазин.
«Я тоже так думал, – ответил Иона, проходя вглубь и стараясь не задеть одну из книжных башен. – Но, кажется, у меня закончились собственные истории. Пришел за чужими».
«Истории не заканчиваются, Иона. Они просто ждут, пока их снова прочтут, – она смерила его долгим, внимательным взглядом. – Ты выглядишь так, будто за тобой гнался призрак. Или, что в нашем мире еще хуже, – психиатр».
«Что-то вроде того», – он оперся о стеллаж. Корешки книг впились ему в спину. – «Адлер вызвал меня на „консультацию“».