– Да что с тобой такое?! – я стукнул кулаком по столу, но звук вышел глухим, скорее выражая моё бессилие, чем гнев. – Не видишь, не хочу я никуда ехать!
После этого она замолчала и сделала вид, что полностью погрузилась в телефон, но я знал, что это лишь затишье перед бурей. Я продолжил есть, но периодически всё же на неё поглядывать, ожидая неизбежного. Ждать долго не пришлось. Уже спустя несколько минут она перевела взгляд с телефона на меня, и на её лице появилась та самая, хитрая и чуть самодовольная улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
– Готово, – её голос звучал на удивление спокойно, что меня сразу насторожило.
– Готово? Что готово? – я почувствовал, как напрягся.
– Билет тебе купила. На самолёт. Твой вылет завтра утром в 7:50.
– Какой ещё вылет? – я чуть не выронил вилку из рук. – Я никуда не полечу!.. Тем более так рано.
Но она решительно не собиралась со мной это обсуждать и, встав из-за стола, уверенно и строго произнесла:
– Нет, полетишь. Ты и так уже давно ни с кем не общаешься, а только всё пишешь и пишешь, уткнувшись в свой компьютер. Все люди вымрут на земле, а ты и не заметишь. Так что заканчивай ужинать и ложись спать. Я разбужу тебя в четыре утра.
Сказав это, она сразу же вышла из кухни.
– Эх, Ваня, Ваня… Надо всегда выключать звук на этом чёртовом телефоне, – пробормотал я тихо себе под нос и жадно стал доедать свой ужин.
С необычайной точностью, которой славятся лишь опытные жёны, ровно в 4:00, ни минутой позже, меня разбудил сильный толчок в плечо. Так как в семейной жизни моя супруга человек не новый, смысла притворяться мёртвым не было, тем более был риск, что этой ночью ей не очень хорошо спалось и за толчком в плечо мог следом прилететь удар. Поэтому я хоть и нехотя, но приоткрыл глаза и обнаружил руку, нависшую прямо над моим лицом. Я бегло осмотрел руку от локтя до запястья, а после посмотрел на кисть, что словно наконечник стрелы указывала мне в сторону окна. Я повернулся и увидел чемодан, стоящий у кровати.
– Тебе пора, – произнесла она таинственно и, как мне показалось, очень театрально.
И тут Шекспир сошёл с небес, подсвеченный лучами сквозь окно; он протянул мне маску драмы и повелел её надеть.
– Ну что же, дорогая, вот, видимо, и подошёл к концу наш брак. Наверное, не стоило вчера за ужином с тобой мне спорить. Теперь уж, думается мне, всё кончено, и жалкие попытки всё исправить заведомо обречены. Что ж, предлагаю ни о чём не сожалеть! Ведь было нам и хорошо, и плохо…