Обе образованные и очень, и очень неглупые по своей сути, сестры ежедневно разворачивали длительные и ненужные бытовые баталии. К примеру, надо с вечера варить молочную кашу или нет. Одна утверждала, что обязательно надо, поскольку до утра даже в холодильнике молоко обязательно прокиснет. Другая же, с той же уверенностью, утверждала, что не успеет. И потому ничего варить с вечера не следует, так как к утру уже будет не свежее.
Арбитром была добродушная, молодая соседка. Каждый её визит знаменовался гостиницами, которые престарелые сёстры обожали. В кружевных воротничках, они выстраивались при этом в одну шеренгу и радовались, как дети. Всё всегда нравилось и принималась престарелыми барышнями с радостными лицами и с восхищением.
В начале сентября и конце мая соседка приносили барышням по букету роз, якобы от школы, где работала Ольга Ивановна. Обе сестры умиленно рыдали, вытирали глазки красивыми, эксклюзивными носовыми платочками, изысканно обвязанными крючком по краям. По этому случаю они надевали красивые, нарядные, однотонные платья с кружевными воротничками и перелинами и были похожи на выпускниц института благородных девиц.
Без преувеличения было можно сказать, что воротнички, манжетики, платья и костюмы, шляпки, скатерти, накидки, вязаные крючком благородными барышнями, были достойны самой солидной и изысканной выставки. Видно, правильно говорят, что талантливый человек – талантлив во всём.
Трудно было сказать – кто что связал. Абсолютно всё делалось вместе, дружно, увлечённо. Здесь было полное единство. Правда, таковое было не во всём.
Каждая из сестёр считала, например, другую – единственной причиной своих неудач в молодости в личной жизни. И на девятом десятке это их беспокоило и волновало.
Старшая, Анна, приглашала иногда молодую соседку разобрать свою бесценную библиотеку на верхних полках. При этом она всякий раз обязательно говорила:
– Я тебе это доверяю только потому, что у тебя высшее филологическое образование.
Соседка улыбалась и не прекословила. Вся работа заключалась в том, чтобы протереть от пыли полки, книги, поставить всё, как было. В комнате Анны Ивановны всегда был полумрак и пахло как-то особенно приятно, как-то по-дворянски. Книги в большинстве своём были тоже особенные: дореволюционные, прижизненные издания. Словом, изыск и редкость. В руках подержать такие книги – безусловный праздник.