Потом, до вечера, Полина откровенно скучала. Смотреть телевизор ей было нельзя, телефоном пользоваться тем более. Так сказала медсестра.
Поэтому хоть выключенный телевизор и висел на стене в зоне видимости, телефон ей даже не показали. Полина вообще не знала, где находится ее телефон. Возможно, он выпал на тротуаре, на котором ее сбили.
Полина смотрела в потолок и пыталась собрать по крупицам все события предыдущего дня. Мысли все еще путались. Но одна мысль не давала ей покоя.
Полину никто и ни разу не назвал по имени и даже не спрашивал, как ее зовут. Поэтому Полина сомневалась, что эти люди вообще знают кто она. Да и нужно ли им это знать? Возможно, через–неделю другую ее уже не будет, и никому не будет важно, как ее вообще звали.
Полине стало грустно, что ее могилка в лесу так и останется безымянной. И туда никто не придет, кроме любопытных белок и безмозглых насекомых, которым будет не важно, как ее звали.
От этих мыслей у Полины потекли слезы, и она всхлипнула. Медсестра, сидящая в кресле в дальнем углу, сделала вид, что ничего не слышала.
Вечером, после ужина, опять пришел доктор. Он дежурно справился о здоровье у Полины, и о выполненных предписаниях у медсестры. Долго осматривал и ощупывал всю Полину и, кажется, состояние больной его удовлетворило. Или, по крайней мере, не обеспокоило.
Затем он ушел, и медсестра сменилась на другую, почти такую же девушку, Наталью. Полина задумчиво рассматривала новую тюремщицу, как она их, медсестер, уже называла про себя.
Полина пришла к выводу, что эту тоже разговорить не получится. Они все были одинаковые, в этой своей безупречности, отглаженной униформе и одинаково собранными волосами. Прямо как «степфордские жёны», подумалось Полине. Такие же скрытные.
Она решила, что утро вечера мудренее и решила поспать. Следующие несколько дней прошли одинаково уныло, и ничего нового не произошло. Ее кормили, лечили, за ней ухаживали. Только хозяин дома, в комнате, где лежала Полина, больше не появлялся.
***
Где–то через три–четыре дня, Полина не могла сообразить, сколько точно она уже находится в этой комнате, доктор сообщил ей, что острый период ее сотрясения миновал.
Он сказал, что теперь главное – правильная реабилитация и покой. Для этого ей уже не нужен медицинский персонал. Со всем этим вполне справятся люди, находящиеся в доме, которым он оставит рекомендации по приему лекарств, распорядку дня и богатой витаминами диете.