Что мне известно? Зовут Оля. Фамилия? Помню, что редкая и вроде как на Ц.…, но это не точно. Живёт в Ульяновске и учится на последнем курсе медучилища. Чёрт побери, даже факультет не помню. Да… прискорбно. Ну как по таким данным можно найти человека?
Хорошо! Приехал я в Ульяновск (чёрт-те, где, ну ладно, транспорт доставит), нашёл я это её училище. Приперся я туда такой нарядный и говорю:
– Здравствуйте… Любуйтесь, это я Дмитрий до вас снизошёл. Неужели не ждали, а зря, и красная дорожка чёй-то не расстелена? Ведь из самого Питера к вам прибыл. Так, быстренько все собрались и гурьбой, руки в ноги, и искать Ольгу без фамилии, но с последнего курса.
И вот тут скорее всего возможны два варианта. Первый: посмотрят, как на ненормального и пошлют куда подальше, возможно даже по-русски. Второй вариант хуже: вызовут бригаду, и я узнаю, как у них здесь «Канатчикова дача» называется. Ну правда, кто с такими исходными данными хоть пальцем пошевелит. Они скажут: «Фамилию дайте, или хотя бы факультет. Вот тогда, может, мы вам и поможем». Короче опозорюсь я по полной программе и вернусь не солоно хлебавши. Как всё это грустно.
Одно радует. За окнами вагона показались огни города. Электричка сбавила ход, и колеса, перестукиваясь на стрелках, стали перебираться с одной колеи на другую. Значит, скоро пристань, то есть перрон.
Рассказ Ольги:
«Эдмон и Мерседес бросились друг другу в объятия. Палящее марсельское солнце, врываясь в раскрытые двери, обливало их потоками света. Сначала они не видели ничего кругом.» Взгляд застрял между строк, и эта сцена из романа «Граф Монте-Кристо» в моем воображении заиграла новыми красками. Я живо представила события, происходящие в книге, только с другими главными героями и перенесла их в наше время. История в моих глазах выглядела иначе.
Лежу, читаю. Раздается звонок в дверь. Подхожу, щелкаю замком, распахиваю дверь и.… не верю своим глазам! Это он!
Взгляд вернулся в начало абзаца, и я продолжила, мечтая читать:
«Дмитрий и Ольга бросились друг другу в объятия. Палящее ульяновское солнце, врываясь в открытую дверь, обливало их потоками света. Сначала они не видели ничего кругом. Неизмеримое счастье отделяло их от мира; они говорили несвязанными словами, которые передавали порывы такой острой радости, что становились похожими на выражения боли.»