Божество эмоциональных качелей – порождение немощного человеческого разумения, горький плод неутвержденной веры. В этом искаженном зеркале вечный Бог представляется существом изменчивым, как море при переменчивом ветре. Сегодня Он благоволит, завтра гневается, послезавтра милует – и нет постоянства в Его расположении, нет твердости в Его намерениях. Такое божество подобно капризному монарху, чьи настроения могут изменить судьбу целого королевства между утренним пробуждением и вечерним сном.
Господь предопределения же восстает как неприступная скала среди бушующего моря времени – неизменный, непоколебимый, верный от века и до века. В Нем «нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1:17) – не потому, что Он бесчувствен, но потому, что совершенен. Не человеческие эмоции правят Им, но вечная любовь, запечатленная в предвечном избрании. Он не меняет Своего отношения к избранным при каждом их падении, ибо «всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим. 11:32).
Непостоянство божества эмоциональных качелей отражается в душе верующего, как луна в потревоженном озере, дробится на тысячи осколков, разрывая сознание на противоречивые фрагменты. Такая душа не знает покоя: в полноте духовного чувства она возносится к небесам мнимой праведности, в оскудении же низвергается в бездну воображаемого отвержения. Она постоянно ищет знамений благоволения – в утешительных чувствах, в успешном служении, в избегании искушений, – но никогда не находит твердой опоры для уверенности.
Бог предопределения, напротив, дарует душе незыблемый фундамент – не в переменчивых чувствах или преходящих достижениях, но в вечном совете, в котором «избрал нас в Нем прежде создания мира» (Еф. 1:4). Этот камень не подвержен эрозии времени, не колеблется при бурях искушений, не рушится под тяжестью падений. Верующий утверждается не на волнах своего духовного состояния, но на гранитном основании Божественного избрания, совершенного, когда не существовало ни времени, ни пространства, ни самого творения.
Трагедия поклонения божеству эмоциональных качелей заключается в том, что оно лишает душу всякой возможности подлинной близости с Богом. Ибо как возможна близость с тем, чье расположение непредсказуемо? Как достижима любовь к тому, чье отношение нестабильно? Как познаваем тот, кто предстает в вечно меняющихся обличьях? Такое почитание неизбежно вырождается либо в рабский страх, либо в формальный ритуализм, либо в безрассудное легкомыслие.