– Сегодня тепло, – крикнул я.
– А?! Село? Еще раз! Плюшки положила, – отвечала Лана.
– Ок. Делись!
– Эй! Чего ругаешься?
– Я?!
– Еще и матом. Хочешь сгибаться?
– Зачем?
– Вот и я не знаю.
Когда машины останавливались на светофорах, мы разбирали ситуацию и дико смеялись, узнавая, что «плюшки» – это уши, «село» – тепло, а «сгибаться»… пускай останется культурной вариацией того, что на самом деле сказала Лана. Хотя если повернуть время вспять, думаю, мы все понимали, просто подшучивали друг над другом, толкаясь локтями в бока от наигранной обиды.
По дороге в никуда я взял два стаканчика с неким напитком, именуемым кофе. Лана, не ожидая подставы, хорошенько так отхлебнула из своего и резко замолчала, сконфузившись от горького вкуса. Она смешно вздрогнула и, прищурив глаза, высунула язык.
– Что это? Такое ощущение, будто я выпила камфорное масло.
– Кофе из забегаловки, без сахара.
– Благодарю. Теперь я знаю, что не брать.
Худшее в мире свидание проходило на ура. Мы протопали с десяток километров, Лана натерла ногу, у меня обгорело лицо под лучами первого майского солнца. Чтобы хоть как-то скрасить намеренные и ненамеренные недоразумения, я пригласил ее устроиться на спинке лавочки, которая оказалась стоящей напротив другой скамейки, где расположились местные бабульки. Им совсем не понравилось, как мы сидим.
– Молодежь. Не стыдно вам? Здесь вообще-то люди садятся, а вы ногами… – вполне ожидаемо скрипнула одна старушка.
– Да вы не переживайте, у нас салфетки есть, протрем. Просто у нас ужасное свидание, – с счастливой улыбкой отмахнулся я, как бы невзначай.
– Вот времена пошли! Раньше на свиданку бегали, чтобы с любимым встретиться, по душам поговорить, а эти вандализмом занимаются. Э-эх!
Мы с Ланой переглянулись. Она пристыженно сползла на сиденье лавки. Я скатился тоже, сбросил с ноги ее кеду и начал выискивать мозоль. Не придумал ничего лучше, чем залепить натертость изолентой, которая, в отличие от пластырей, всегда лежала если не в кармане моей кофты, то в рюкзаке. Немного погодя, я достал из него же любовный роман. Нужно сделать уточнение: дешевый бульварный роман. Я и Лана раскинулись по ролям и стали читать вслух. Это было приторное, пошлое чтиво, превратившее романтичное действо – одну книгу на двоих – в мой смех через строку и раскрасневшиеся щеки Ланы. Бабушки сидели и слушали, перестав вести любые разговоры, касающиеся молодого поколения и «неуместного сидения на спинках лавочек».