Оскорбляться Мартин не собирался, а вот получить побольше информации был не прочь.
– И так и живет особняком? Ни с кем не сдружился?
– Так тру… черный маг же, – быстро исправился владелец питейной и снова бросил на Марта опасливый взгляд. В том, что он тоже маг, тот знать не мог (Мартин намеренно сдернул с волос шнурок, позволив им завесить ухо, едва вошел внутрь), но явно догадывался или просто осторожничал молоть языком при незнакомце.
– А белый что? – уточнил Март, сделав вид, что не заметил оговорки.
– Какой белый? – в свою очередь не понял собеседник.
Та-а-ак…
Если до этого Мартин сидел вполоборота, то теперь повернулся к стойке всем корпусом. И, должно быть, в этот момент у него сделалось крайне красноречивое выражение лица, потому что хозяин невольно попятился.
– Белый. Светлый маг. Целитель, – отчеканил Март, впившись в струхнувшего хозяина взглядом. – В Пятилесках нет белого мага?
Кадык на заплывшей жиром шее испуганно дернулся.
– Н-нет, господин. Уже полгода, как отозвали.
Мартин мысленно выругался и извлек из кармана еще одну серебряную монету (что-то подсказывало, что медяками тут не отделаешься), толкнул ее по столу.
– Куда отозвали? – собственный голос прозвучал настолько опасно-ласково, что Март поморщился.
Зато заграбаставший еще одну монету собеседник заметно приободрился и даже отер выступившую на лбу испарину.
– Так в столицу провинции призвали. Усиление у них… – Он запнулся под тяжелым взглядом и совсем тихо закончил: – Какое-то.
Ну Хорес… Вот хорек…
В этот момент громко скрипнули ножки отодвигаемого стула.
Март обернулся: Биглоу встал и, пошатываясь и путаясь в собственных ногах и длинных полах совсем не по-зимнему легкого плаща, побрел к выходу.
Мартин дождался, пока полуневменяемое тело пройдет мимо, и тоже встал.
– Спасибо за беседу, – бросил притихшему хозяину заведения и, уже на ходу набросив на себя плащ, выскользнул на улицу вслед за темным магом.
Пока Йенис Биглоу – громко и со стонами – опустошал желудок в отхожем месте, Мартин пристроился чуть в отдалении, опершись спиной о невысокую ограду соседнего участка, сложив руки на груди, и, скрестив ноги на уровне голеней, терпеливо ждал, ковыряя носком сапога уже порядком притоптанный в этом месте снег.
Наконец звуки рвоты прекратились, и цель приезда Марта в Пятилески показалась из своего укрытия. К сожалению, Мартин не мог рассмотреть выражения его лица – света, падающего из окон здания и отражающегося от снега, хватало лишь на то, чтобы видеть очертания темной фигуры.