– Может, я сама донесу? Тебе самому не нужно на занятия?
– Успеваю, – коротко бросает Кестер.
Едва ли он понимает, что такое слухи и чем чревата прогулка на глазах у всех для такой, как я. Мы сворачиваем в одну из безлюдных аллей, и я выдыхаю. Может, обойдётся.
– Так зачем тебе это надо? – возобновляет расспросы Кестер. – Магическая привязка касается только парней и только тех, кто учится на боевом факультете. Да и то не всех.
– Не всех? – цепляюсь я за последнее слово, уходя от ответа. – Но для тебя очень важно пройти этот ритуал привязки. Почему?
Кестер даже шаг замедляет. Он поворачивается ко мне, и на его лице проступает недоумение. Не привык, чтобы его доставали вопросами? Я мало видела, как он общается с другими адептами. Но достаточно, чтобы сделать вывод, что он не любитель болтовни. Между ним и остальными словно защитная стена, и, судя по тому, как обращаются к нему окружающие, воздвиг эту стену сам Кестер.
Я бы и не лезла, но мне очень нужно понять, что означал тот разговор его дяди с его невестой в библиотеке.
Ответ Кестера умиляет своей краткостью.
– Мне. Надо.
Я уже решаю, что больше ничего от него не добьюсь, когда Кестер хоть и с неохотой продолжает:
– Разлом можно патрулировать только связанными парами. Одиночек не допускают. Когда твари прорываются, первые номера встречают их боевой магией, уничтожая или загоняя обратно за грань. А задача вторых – с расстояния прикрыть своих напарников щитами. Твари стремятся захватить тело мага, чтобы проникнуть в мир.
– И это случилось с тем парнем в лазарете? – осторожно спрашиваю я.
– Да, – жёстко говорит Кестер. – Его подвёл напарник. Лайону показалось, что будет больше пользы, если он станет плечом к плечу с Эрланом. Но его не к этому готовили. В итоге он погиб на месте, а Эрлан… ты сама видела.
– И для тебя очень важно попасть на этот разлом? Твой будущий напарник Фергус гораздо меньше к этому стремится.
Поворачиваюсь к идущему рядом Кестеру, и на мгновение дыхание перехватывает. Каждый раз, когда он смотрел прямо на меня, я спешила отвести взгляд, а сейчас глаза Кестера устремлены вперёд, и я, наверное, впервые могу его разглядеть. Идеальная мужественная красота: высокий прямой лоб переходит в нос с едва различимой горбинкой. Высокие чётко выраженные скулы. А вид красиво очерченных губ заставляет меня покраснеть и вспомнить то, о чём я пытаюсь забыть.