– Девчонки, ну вы скоро? Мы устали вас ждать.
Так как из одетых полностью в раздевалке наличествовала только я, естественно поднялся визг, от которого парня просто-напросто снесло звуковой волной.
– Ладно, – хмыкнула я, когда буря немного улеглась. – Мне пора, а то на последний автобус опоздаю.
– Пока, – раздалось мне вслед нестройным хором.
В коридоре стояли парни, посмеиваясь над слегка пришибленным Сеней. Я тоже улыбнулась и, попрощавшись с ребятами, двинулась на выход. Возле выхода остановилась перед зеркалом и с грустью оглядела себя. Невысокая, полностью седая девушка лет двадцати с печальными зелеными глазами, одетая в серый спортивный костюм и белые кеды, на плече болтается видавшая виды спортивная сумка.
Да уж, унылое зрелище. Я глянула на двойное кольцо, заказанное год назад с Али Экспресс, и тяжело вздохнула. Да разве можно называть меня Миссис Стрэндж? Разве такой сильный и уверенный в себе мужчина обратил бы внимания на серую мышь как я?
Во мне и есть то хорошего только многолетняя любовь к восточному боевому искусству – ушу, отвечающему мне взаимностью. Уже десять лет я занимаюсь в этой секции, даже в институт поступила в родном городе, чтобы не терять тренера и достижения в спорте. Еще раз просканировала себя в зеркало. Ну, вроде фигура ничего…
В этот момент хлопнула дверь где-то за стеной, я вздрогнула и резко натянула капюшон на голову. Глупости все это, фигура у каждой второй есть, так что тоже не вариант. Да сколько можно себя мучить! Все равно мой идеальный мужчина только персонаж фильма! Не встречу его в жизни и нет поводов для самоуничижения. Вот! Я самая лучшая и никакие Докторы нам не нужны!
С этими мыслями я дернула на себя входную дверь, чтобы вместо промозглой осенней улицы оказаться в огромном и до боли знакомом холле с мраморной лестницей, а наверху раздалось:
– Тор Одинсон… Громовержец. Зонтик можно опустить
– Пипец, – прохрипела я, внезапно севшим голосом. – Я пришла договориться.
Мой собственный нервный смешок стал аккомпанементом творящемуся сверху безобразию.
***
Открыв дверь, как оказалось, в другой мир, я испытала целую гамму довольно разнообразных и противоречивых чувств, и не сказать, что все они были положительными.
Во-первых, как человек, все-таки преодолевший пубертатный период, а следственно считающий себя взрослым, я ощутила страх, причем настолько сильный, что первые мгновения не могла даже вдохнуть полной грудью, не говоря уж о том, чтобы пошевелиться.