Но даже сквозь ладони я слышу, что наступила тишина, и робко опускаю руки в надежде, что все закончилось и я могу попытаться отсюда выйти.
– Наконец-то… – снова раздается женский сбитый шепот, заставляя меня вздрогнуть, затем тихие поцелуи, становится неприятно от чавкающих звуков, – мне так надоело прятаться по углам, когда ты уже решишь эту проблему? Ты давно обещал.
– Скоро… – мужской голос заставляет меня поперхнуться последним воздухом, – Алиса перестанет быть проблемой.
– Насовсем? – я слышу в голосе улыбку.
– Насовсем.
На усталом, но удовлетворенном выдохе говорит мой муж.
Я бесполезно моргаю в темноту и пытаюсь вдохнуть скованными легкими. Мне показалось, это был не он. Я просто думала о муже и поэтому в мужском голосе услышала его.
Он вообще был охрипшим от частого страстного дыхания.
Подлое сознание подкидывает воспоминания, что именно так и хрипнет муж после секса.
Да все хрипнут!
Я снова зажимаю уши руками, чтобы больше ничего не слышать, и не дышу столько, сколько выдерживают мои легкие, пока не начинают гореть. Я очень плохой пловец, и это постыдно мало.
Секунды отсчитывает бешеный пульс. Они тянутся словно вечность. За закрытыми веками ползут цветные кислотные пятна от недостатка кислорода, и я делаю длинный панический вдох.
Мне надо выйти!
Мне срочно надо выйти!
Я начинаю бить ладонями по дверям, и мне уже все равно, кто там снаружи, и что делает. Что скажет мой муж, как на меня будут смотреть гости. Будут ли тыкать пальцами и усмехаться от моего перепуганного вида, потекшей туши на глазах и сломанных о двери ногтях, когда я выберусь испуганная и зарёванная.
Выскребу себе путь наружу или умру прямо сейчас… я бью в дверь, кажется, слышу свой голос как из-под толщи воды. Жалкий, перепуганный… и двери вдруг распахиваются.
Свет и воздух так резко выхватывают меня из тьмы, что я судорожно вдыхаю и выпадаю из шкафа, потеряв единственную опору. Но вместо жесткого свидания с полом, я врезаюсь лицом в нечто не менее твердое, и меня вдруг окутывают горячие большие руки.
Подхватывают, обволакивают и обнимают, уберегая от пугающей вспышки свободы. Я вдыхаю как рыба, выброшенная на берег, и начинаю часто дышать, моргаю, привыкая к свету.
– Тише, тише, – кто-то аккуратно ставит меня на ноги, которые почему-то не слушаются. Колени дрожат. – Вот это сюрприз мне достался.