Быстро перекусив, Харитон расстелил спальник в будке и указав мне на него, сказал:
– Давай ложись, а часов в двенадцать я тебя разбужу. Подежуришь часиков до трёх, потом меня разбудишь.
– Так ты же не выспишься! Мне такой график не нравится.
– Ничего, я привычный, – улыбнулся Второй, – а тебе завтра надо быть, как огурчику! Так что без разговоров.
Пришлось подчиниться и лечь.
Заснул я сразу; ни крики, ни стрекотание, ни рёв, ни какие другие звуки не помешали мне уйти в мир странных видений. И только настойчивое толкания в плечо, наконец, вырвало меня из сладостного объятия сна.
– Слышь, Начальник, харе подушку давить, дай и другим поспать. – раздался рядом голос напарника.
Я поднял голову ещё ничего не соображая.
– Что, уже пора?
– Пора-пора. Тебе пора вставать, а мне ложиться.
Поднимаясь с матраса, я начал перечислять условия приведения моего организма в рабочее состояние.
– Надо сходить в кустики, выпить кофейку, принять душ…
– Да-да-да, – выталкивая меня в кабину соглашался мой спутник, – всё это уже ждёт тебя. Поторопись, а то какая-нибудь макака займёт твою очередь в душевую кабинку. И с кустиками поосторожнее, чтобы ненароком, кто-нибудь, что-нибудь тебе не оттяпал, – и видя, что я окончательно проснулся, он добавил, – – там на твоём сидении «ночник» лежит. Только если на крышу полезешь, осторожнее будь, а то оглянуться не успеешь, как кто-то за ногу схватит и утащит в кусты.
– Плавали-знаем, – бодрым голосом ответил я и достав флягу хлебнул воды. Потом, плеснув немного в ладонь, обтёр лицо. Ну вот, теперь можно и на вахту заступать.
Тишины в саванне не бывает, она практически постоянно наполнена всякими звуками, от рычания и тявканья, до непонятно кем издаваемых свистов, криков и стонов. Осмотревшись сначала из кабины, я осторожно приоткрыл дверцу и посмотрел назад. Вроде никого не видно, и повесив на плечо автомат, уже смелее, выбрался на крышу. Луны не было, и только звёзды давали немного света. Нашу машину окружала темнота, в которой сливалось всё вокруг. Можно было рассмотреть лишь два ближайших дерева, а дальше была сплошная чернота.
Прибор ночного видения раздвинул темноту африканской саванны, и стали видны деревья, заросли травы и кустарников, в которых мелькали какие-то хищники, то ли гиены, то ли шакалы.
Ни львов, ни леопардов по близости видно не было, и это только радовало.