Заплатив по счету и выйдя на улицу, мужчина на ходу натянул на массивные плечи серый пиджак и закурил, выпуская облачка дыма в темноту опустившейся ночи и глубоко вдыхая прохладный, насыщенный влагой после дождя, воздух. «Как бы я хотел вновь с тобой повидаться, дружище», – с грустью подумал мужчина, садясь в машину и в который раз провожая воспоминания о старом, надежном, как скала, друге.
***
Уходящее на запад солнце играло бликами на глянцевой, отполированной до зеркального блеска, краске мрачного вида автомобиля. Черный «Додж Чарджер» 1969 года выпуска притормозил у контрольно-пропускного пункта базы специального подразделения полиции Лос-Анджелеса. Тонированное стекло опустилось и водитель, поздоровавшись, протянул личную карточку охраннику в окно. Парень, проживший не более четверти века, молча взглянул на карточку и небрежно вернул ее водителю.
– У тебя что, плохой день? – поинтересовался мгновенно вышедший из себя мужчина.
– А вам то что? – бросил охранник в ответ.
– Здороваться нужно, хлыщ, когда перед тобой старший по званию.
– Мы с вами из разных цехов. Меня не волнует в каком звании вы находитесь в своем подразделении. Проезжайте.
Мужчина перевел передачу в нейтральное положение и вышел из автомобиля. Распахнув дверь небольшого помещения, он сбил охранника с ног одной особенно звонкой пощечиной.
– Если ты, сопляк, еще раз заговоришь со мной в подобном тоне, я тебя очень надолго сделаю пациентом штатного дантиста. В следующий раз, когда увидишь меня, здоровайся и улыбайся так, словно перед тобой президент соединенных штатов, ты меня понял?
Не дождавшись ответа от, распахнувшего одичавшие от удивления глаза, парня, мужчина вернулся за руль и взревев двигателем, направился к корпусу, отведенному под нужды армейского отряда специального назначения. Четыре автомобиля его подчиненных уже стояли перед одноэтажным строением внушительных размеров. Входная дверь вела в комнату отдыха, откуда воспользовавшись кодовым замком можно было попасть в помещения особого назначения: аудиторию, где обсуждались и утверждались предстоящие планы, оружейную и спортивный зал для членов отряда. Эдгар Роуз вошел в просторную комнату, где в последние месяцы проводил времени больше, чем дома и стал свидетелем привычного для него зрелища. Двое его людей боролись на руках, еще двое выступали судьями. На столе кучкой валялись скомканные купюры.