– Выдвигаемся! – я ухватил малявку за локоть и потащил по тропке. Справа что-то зашуршало и голова моя взорвалась от боли.
– На, сука! – и треск кустов вперемешку с удаляющимся топотом ног.
Я сел на траву. Третий-гад! Выждал, значит, и кирпичом по башке бросил. И попал. Правая сторона лица онемела и опухала невероятными темпами. Глаз закрылся, на шею текло тёплое. Боль пульсировала ближе к затылку. Девчонка испуганно сжалась рядом.
– Так… Не ссы… Щас встану и пойдём ко мне.
– Нннет…
– Да. Одну я тебя не пущу. И мне дойти поможешь.
– Ллладно.
– Ну, погнали, – я тяжело опёрся на её плечо и встал. Ощутимо шатнуло.
Я знал, нужно дойти как можно быстрее, иначе приступ прихватит прямо на улице.
Доковыляли мы достаточно скоро. После третьей попытки попасть ключом в дверь, девчонка отобрала его у меня и открыла дверь сама. Я дотащился до ванной, намочил полотенце в холодной воде и замотал голову. Потом по стеночке добрался до комнаты и достал бутылку водки. Кое-как налил полстакана и сунул девчонке в руки: " Пей."
– Не буду! – она отпихнула стакан. Губы дрожали. Красивая.
– Пей, дура! Потом поплачь, когда отпустит. Трусы можешь мои надеть. Бельё и полотенце шкафу. Еда в холодильнике.
И я провалился в огонь и мрак…
Время потеряло для меня смысл и превратилось в серую выматывающую боль. Днями я глушил её водкой, ночами орал в кромешных солдатских снах. Там я снова гнил в яме у басмачей, тащил на себе по горам получившего осколочное в ноги Фатея, резался в рукопашной скользким от крови ножом и глох от ужаса под миномётным навесом.
Водка заканчивалась, смешались в один непроглядный ком ночь и день, а боль не уходила. Приступ затянулся. Про девушку я просто забыл. Она куда-то пропала из моего дома и мыслей. Осталась и жила во мне только боль.
В день, когда закончилась последняя бутылка, я лёг под одеяло и вдруг неожиданно уснул. Не провалился во мрак и ужас, а именно уснул. Под большой раскидистой яблоней во дворе. Такой был сон. И проснулся от прохладного прикосновения. Открыв глаза я долго не мог сфокусировать взгляд на тёмном, плывущем, как в тумане, силуэте.
– Проснулся? Теперь всё будет хорошо.
Я прислушался к себе – боль ушла. Совсем. Осталось ощущение пустоты и лёгкости в голове, там, где она её наполняла. Такое бывает, когда выдернут давно и долго болевший зуб.