Она улетит. Далеко.
И я забуду. О ней. О нас. Обо всём.
Да и вообще… Всё, хватит!
Чуть не спалился. Думал, инфаркт хватит. Ещё не факт, что мои доводы прокатят и Катька поверит.
Вроде ничего такого не сделал, а боюсь так, словно я тот самый школьник, который за углом курит сигареты и попутно от мамки шкерится.
Катя ревнивая до жути. Да и зачем ей нервничать лишний раз. Не в её положении.
Сам виноват. Повелся на бывшую, как сопливый подросток в период пубертата.
И чувствую теперь, что по тонкому льду хожу. Вот-вот и треснет. – Все, ребят! Время закончилось! Всем спасибо! – произносит
Света, укладывая фотоаппарат в сумку. – Вы молодцы! Фото будут готовы недели через две.
На Кате лица нет.
Она вроде пытается вести себя как обычно, даже натягивает подобие улыбки.
Но я слишком хорошо знаю свою жену. Она расстроена.
И мне вдвойне от этого хуже. Совесть, та самая острозубая падла, начинает снова грызть меня изнутри.
– Спасибо, Свет, – глухо отвечает Катя, проходя в раздевалку в коридоре, чтобы снять с себя праздничный наряд.
Сам помогаю дочке переодеться.
– Пап, мы сейчас домой? – интересуется Аделька, надевая сарафан в цветочек.
– Угу.
– И ты с нами?
– Ну конечно. Куда ж я денусь, – улыбаюсь натянуто, а сам весь на нервяках. Руки дрожат как у запойного алкаша.
Потому что уже заведомо знаю, что с Катькой непростой разговор предстоит.
Выдержать бы это всё. Вот и жена выходит.
В легком воздушном голубом платьице. Живот выделяется. Аккуратная она у меня такая. Миниатюрная. Красивая. Как кукла. Чего ещё мне надо?
Молча спускаемся вниз, на первый этаж. Садимся в тачку, едем домой. Напряжение кожей ощущаю.
Катька нарочно молчит.
Понимает, что при дочке разговор не выйдет, да и зачем Аделине слушать наши разборки.
Ставлю авто около подъезда. Заходим в подъезд, затем в лифт. Ощущение такое, что остались считанные секунды до моей
гибели. Боже, Илья, ты когда таким тюфяком успел стать? Соберись! Плечи вперёд! Спину выпрямил! Будь в себе уверен! Не поддавайся страху.
И все будет окей. Заходим домой.
Адель сразу же бежит к своему планшету, включая какую-то игру. Запирается у себя в комнате, и все, не слышно-не видно. Ох уж это современное поколение детей.
Катька в кухне хлопочет. Слышу, как пакеты какие-то шуршат, шкафчики стучат.
Все ещё злится на меня.
Тихонько, на цыпочках, крадусь с ней.