Холодный душ облегчения не принес – в голове все еще теснились призраки. Тщательно растершись полотенцем, он зачесал волосы назад и уставился на свое отражение.
Из зеркала на него смотрел мужчина, чей взгляд следовало бы поместить в толковом словаре под определением «мертвый». Потухшие много лет назад глаза глядели холодными камушками, губы были сжаты в тонкую линию, уголки опущены, как у грустного клоуна. Между бровей залегла глубокая складка.
Прошла минута, затем другая. Себастьян продолжал изучать собственное лицо, казавшееся ему чужим. Но вот уголки губ дрогнули и начали подниматься. Вскоре легкая полуулыбка появилась на губах, резко контрастируя с мертвыми глазами. Складка на лбу разгладилась так, что и следа не осталось. Еще одно небольшое усилие – и взгляд потеплел, в него вернулась жизнь. Или, точнее сказать – ее иллюзия.
Себастьян удовлетворенно оторвался от зеркала. Эту маску он использовал каждый день вот уже восемь лет. Она прилегала плотно, будто только и ждала момента оживить горестную статую, вернуть ей былое величие и красоту. Окружающих одурачить легко. Достаточно сделать счастливое лицо.
Гораздо сложнее оказалось одурачить себя, чтобы не шагнуть в первый же попавшийся на пути колодец.
Но ему удалось и это. Все кошмарные сны остались в кровати и ждали ночного часа, чтобы наброситься на него, как только он уляжется, и глодать измученное тело. Но утром они отпускали его без сопротивления. Таков был уговор.
Одеваясь, Себастьян уже насвистывал популярную песенку. И, когда спустя час выходил из автомобиля в бедном районе, ничто не указывало на то, что он провел ночь в ужасе.
Чего нельзя было сказать о товаре.
Из темноты ангара с низкой пологой крышей на него уставились множество черных глаз, в которых плескался страх. Дети, много детей, несколько десятков – сюда их сгоняли со всей Мексики и Латинской Америки. Дети мигрантов, сироты, беспризорники, попрошайки – Себастьян искренне считал, что стране пойдет только на пользу, если он выметет этот мусор с улиц. Что ждет их в будущем? Нищета, голод, смерть. Наркотики. А так они хотя бы смогут принести хоть какую-то пользу людям более ценным, нежели эти комочки бедности.
В его присутствии здесь не было нужды – его люди были достаточно хорошо обучены, чтобы отделить зерна от плевел, то бишь, определить, куда лучше отправить мелких клопов. Но он всегда приезжал. Не мог не приезжать. Чувство, охватывавшее его перед каждой поставкой, он мог бы сравнить с надеждой, но предпочитал подрезать себе крылья, чтобы не спугнуть удачу. О, эта дама так ревнива!