Дверь скрипнула и открылась сама. Внутри пахло сухими корнями, влагой и чем-то похожим на старый пепел.
У окна сидел мужчина. Хотя Артём не был уверен, мужчина ли. Его лицо было будто стёрто, как фотографии, что долго лежали на солнце. Глаза – зеркальные. Чёрная одежда без пуговиц, без швов. Руки лежали на коленях.
– Садись, – сказал он негромко.
Артём сел. Без лишних слов. Словно был на этом месте уже сто раз.
– Кто ты?
– Хранитель. Место всегда выбирает одного, кто остаётся. Я остался. После всех. Чтобы помнить. Чтобы ждать.
– Ждать кого?
– Тех, кто должен вспомнить. Кто связан. Ты – один из них.
– Это из-за ангара? – спросил Артём. – Я слышал истории… что там было… странно.
– Странно? – в голосе Хранителя сквознула горечь. – Там было зло. Не метафора. Не аллегория. Настоящее. Изнутри. Оно появилось с ней.
4. Ведьма
Давным-давно, до того как ангар стал промышленным складом, здесь жила одна женщина. Она не была ведьмой в прямом смысле. Она была знахаркой, родом не отсюда. Пришла после войны. Никто не знал, откуда.
Сначала лечила – травами, заклинаниями. Потом начала видеть вещи, которые не видят люди. И говорить. Про смерть. Про тайные тропы. Про тех, кто уходит, но не умирает. Люди тянулись – и боялись. А потом начали умирать. Странно. Без причин. Или сходили с ума.
Когда построили ангар, земля под ним уже была истощена её присутствием. Она исчезла – официально. Но осталась. В голосах. В тропах. В болоте, которое пульсировало ночью.
– И ты это видел?
– Я видел, как рабочие возвращались другими. Как поначалу говорили про усталость, потом про сны. А потом начинали пить. Не просто пить – глушить себя. Чтобы не слышать. Чтобы не помнить. А потом… лес. И всё. Никто не возвращался.
– А ты?
– Я молчал. Я боялся. И теперь – храню. Пока кто-то не захочет узнать правду по-настоящему.
5. Болото
Он вышел из дома, и воздух стал плотнее. Болото внизу холма было недвижимо. Плоское, словно зеркало, в котором отражается не небо, а что-то иное. В нём мерцали лица. Мгновения. Образы.
Артём замер. И впервые ощутил не страх, а узнавание. Он видел их. Знал. Они были рядом. Когда-то.
– Почему я? – спросил он снова. – Что, если я просто… не помню?
– Именно потому. Место не зовёт тех, кто чист. Только тех, кто забыл и должен вспомнить.
Сзади – голос женщины: