Застеснявшуюся девчушку потискали и почмокали. Неплохие все-таки люди собрались в «Самородках», отходчивые. Завистливые, не спорю. Но, без зависти, тонизирующей и направляющей, карьеры в театре не сделаешь. И, наверно, не только в театре.
– А теперь похлопаем друг другу! Весело-задорно, с энтузиазмом! Среди нас находятся люди, которым повезет в следующий раз!
Умеет Иннокентий зарядить оптимизмом, лампочку ввернуть в конце тоннеля. Потому и лидер. Артисты, давно привыкшие подчинять свои чувства и мысли велению режиссера, поддались и сегодня, успокоились, развеселились. К очередному этапу тараканьих бегов будь готов! Всегда готов!
– Все трое избранников завтра в девять утра встречаются со мной у памятника Пушкину, отправимся подписывать договора. И начнется адское времечко. По будням – съемки с Жирковым. По выходным – гастроли со мной. График жесткий, обязательный, освободить от его выполнения может только смерть. Ближайшие три месяца подтвердят или опровергнут профпригодность моих учеников.
Юлия заберет с собой «Убивиц», эта история нашему постоянному зрителю уже не интересна. А мы с вами, друзья, по будням будут заняты репетицией нового спектакля «Далеко ли, близко ли…». Как видите, созвучно с названием сериала. Дорогой наш Василий Петрович уже подготовил сценарий, но многое, как обычно, обдумывать будем вместе. Вопросы имеются?
А то!
– Кому дашь главную роль? – зазвучало со всех сторон. С надеждой и ревностью.
Смольков повел взглядом по лицам, будто только сейчас озаботился выбором претендента. Даже сидя в сторонке на лавочке, я улавливала напряжение, исходящее от спин артистов.
– Евгения! – гаркнул грозно. Я вздрогнула и вскочила. На меня оглянулись все, с испугом, с недоумением. – Что у тебя с рукой?
А, это… А мы то думали… Народ с облегчением захихикал.
– Трещина, гипс, дней через десять снимут, Иннокентий Романович.
– Ну-ну… На гастроли ты вряд ли сгодишься…
– Конкретно не сгожусь, инвалид по двум показателям.
– Ну ладно, без дела не останешься. А насчет главной роли – подумаю. – Это уже к другим, как обычно, без переходов. – Если больше вопросов нет, прощаемся. Завтра в шесть будем читать сценарий.
– Ты, Романыч, погоди прощаться, как же это у тебя выходит? – подала голос Анна Михайловна. Теперь, когда кольцо вокруг главного вдохновителя и выразителя чаяний масс народных поредело, я смогла ее разглядеть. Лоб нахмуренный, озабоченный. Стоящая радом со свекровью Ирочка сверкала свекольным наливом, признаком горьких слез. – Меня взяли, а занозу мою оставили? Ты прекрасно знаешь, Романыч: я здесь лишь ради нее. Для сына жену берегу, чтобы не извертелась. Или я остаюсь при театре, или ее в сериал протежируй. В массовке много дурочек толкается, одной больше, одной меньше, никто не заметит.