В Катины уши влетали потусторонние звуки, слышался человеческий шум не сегодняшнего дня. Она обхватила голову обеими руками, зажав уши, так как голова наполнялась ворвавшимися в сознание из прошлого голосами пентикопейцев, говорящих на древнем наречии, и какого-то бурлящего человеческого площадного движения.
Выше площади раскинулись кварталы состоятельных жителей Пентикопоса: красивые дома, украшенные мрамором, привозимым в город из заморских стран. Дома полукругом окаймляли площадь с тыла. Катя пошла по этой невидимой теперь улице, которая привела её к современному крошечному морскому порту, от единственного причала которого отходили прогулочные катера.
– Я дома, – прошептала Катя.
Она узнала кусок земли, где стоял дом с внутренним двориком, окружённый колоннами, и виноградной терраской. На месте прежней террасы возвышалось двухэтажное узкое здание морского вокзала. Именно отсюда вели к морю каменные ступеньки, по которым в своё время Калиопи сбегала вниз, чтобы набрать воды из родника, бьющего из скалы.
Катя и не заметила, как её сознание переступило грань "Катя – Калиопи" и ассимилировало эти две человеческие сущности. Нынче, имея в виду Калиопи, Катя говорила о ней "я", и выходило это как само собой разумеющееся, словно только так и должно быть.
– Юлия Борисовна, я могу ещё столько рассказать… Рассказать о том, как погиб город Пентикопос… Я вижу страшное зарево огня, и кожа моя покрывается холодным потом, а волосы встают дыбом и леденеют ноги. Мужчины пытались утихомирить огонь, но он был такой мощи, такой силы, что одолел их. Многие сгорели заживо, – округлённые синие глаза Катерины застыли в одной точке. – Мной владеет странное чувство: я скучаю по этому городу. Понимаете? Я хочу туда вернуться. Боль, тоска, ностальгия. Когда я очутилась в музее, на раскопе, меня посетила радость такого рода: наконец-то я дома. А когда вернулась в Северск, стала испытывать ощущение, что мне недостаёт чего-то, бесконечно дорогого сердцу – моего родного города. Я полюбила древний Пентикопос. В общем, всё. Что это, а?
Юлия Борисовна, до сих пор завороженно слушая и по-своему изучая такую необыкновенную пациентку, неторопливо ответила:
– Катя, должна констатировать, что всё, о чём вы поведали, – нонсенс. Похожего в моей практике не наблюдалось. Я всё же проведу вас через пару тестов, но хочу вам сказать однозначно: патологии с точки зрения моего профиля я не нахожу. Здесь, дорогая моя, другое.