– Да. Вы знакомы?
– Конечно, здесь все друг друга знают. Мистер Норрис хороший человек, очень честный. Я представлю вас соседям, когда вам это будет удобно, – она вновь улыбнулась.
– Премного признателен.
– Чем вы занимаетесь, мистер Фарелл?
– Я писатель.
– Писатель? – изумилась миссис Белл, опираясь подбородком на руку. В этом не лишенном кокетства жесте было исключительно дружеское участие, но Остин все равно почувствовал себя несколько неловко, – как это чудесно! Обожаю чтение! О чем вы пишете?
– О всяком, – Остин смущенно отвел глаза. После провала своего последнего романа, он очень стыдился своих работ и в глубине души был рад, что миссис Белл не узнала его фамилию. Мистер Фарелл поспешил сменить тему, – вы давно здесь живете?
– Всю жизнь. Несколько лет, правда, мы с братом и тетей жили в Шеффилде, но потом я вышла замуж за Джона, и мы переехали сюда. Это его фамильный дом. В детстве я часто приходила сюда, ведь мы жили совсем неподалеку, здесь совсем ничего не изменилось с того времени.
– Не скучаете по городу?
– Скучать здесь не приходится, – вновь улыбнулась миссис Белл, – тем более детям лучше на свежем воздухе. Малышка Сьюзан – совсем слабая девочка, город бы точно не пошел ей на пользу. Там столько заразы, Боже упаси! А здесь самый чистый воздух во всей Англии. Да и сыновьями нужен глаз да глаз.
– Тоже болезненные?
– Резвые. Совсем не пойму, в кого они такие! Мы с мужем все детство были послушными, покладистыми детьми, а Томас и Джеффри ни минуты не могут усидеть на месте, учат друг друга плохому.
– Мальчишки.
– И не говорите! – тепло улыбнулась миссис Белл, – вы тоже были озорником?
– Не сказал бы. Хотя однажды отец выпорол меня за то, что я кинул чернильницей в учителя. Вот вам и мой самый большой грех!
– Ужасно! – рассмеялась Полли, – за что же вы его так наказали?
– Уже и не припомню, – мистер Фарелл, чуть стыдливо, но все же улыбаясь, почесал подбородок, – может, я заскучал.
– Прошу, если заскучаете у нас – не кидайтесь ничем, мы уж придумаем вам какое-нибудь развлечение.
– Конечно, прошу прощения.
– Довольно, мистер Фарелл, мы же шутим! Видели бы вы, как Томасу тяжело дается учеба – вы бы не считали себя грешником за такую шалость. Наверное, вам уже наскучили разговоры о детях, но что поделать! Я только и думаю о том, как бы их получше приструнить.