Та медленно поднялась, перевернула подушку и, устроившись поудобнее, кивнула.
– Нет, что ты, с удовольствием послушаю. Всё равно скучно, глядеть в стену надоело, – безразлично сказала та.
– Ну вот и отлично, – подбадривающе поддержала Мария, взглянув на Арину. – Теперь всё в твоих руках. Рассказывай!
Арина немного помолчала, будто что-то прокручивала в голове, затем тяжело вздохнула и начала говорить. Голос звучал ровно, спокойно, но за этой внешней тишиной ощущалась глубина, как у зимнего озера, покрытого льдом. Рассказ был долгий, сдержанный, будто прокалённый временем, и в то же время обжигающе откровенный.
– Ну, слушайте. Я родилась далеко на Севере, в закрытом городе, на Таймырском полуострове. Там жизнь совсем другая, не такая, как здесь. Природа у нас особенная, я бы даже сказала, тяжёлая и упрямая. Мой город стоит прямо на вечной мерзлоте. Деревья там не растут в привычном понимании, вернее, они есть, но какие-то ущербные, низенькие, будто сгорбленные под тяжестью неба. Всё мелкое, хрупкое, слабенькое. Корни пробиться не могут, внизу лёд. Вечный, как само время. Если и тянутся деревья вверх, то прозрачные такие, с редкими ветками, словно призраки. Сосны совсем жиденькие, а берёзы хоть как-то листочками прикрываются, но ненадолго. Лето короткое, как вспышка. Оно приходит резко и уходит быстро, не успев согреть.
Жить там – это не просто существовать, это постоянная борьба. Продукты завозят самолётами и кораблями по суше пути нет. Летом порт работает, и тогда всё в городе оживает. Люди запасаются впрок, словно готовятся к осаде. Ты не поверишь, но я вкус настоящей картошки впервые узнала уже на большой земле?! Мы там ели порошковую и сушёную. Даже не представляла, что она может быть такой вкусной, особенно жареная! Рыбы было много, зато мясо – редкость. Фрукты появлялись только летом, да и то их было так мало, что детям и наесться толком не удавалось. В остальное время сухофрукты, сухое молоко, тушёнка. Но тогда мне это казалось нормой. Просто я другого не знала. Мы понимали, что живём в отрезанном, забытом краю.
Город был небольшой, молодёжи много, а делать было абсолютно нечего. Пять школ на весь город, один кинотеатр, и тот больше закрыт, чем открыт, да пара поликлиник. Скука была не просто гнетущей, она давила на плечи, как снегоуборочная машина. В детстве было легче: качели, песочница, куклы, и все казались почти счастливыми. Но как только дети подрастали и вылезали из песка, начиналось настоящее безвременье! Нечем заняться, некуда пойти, не о чем мечтать. Родители заняты: работают на износ, возвращаются поздно, уставшие, злые, и главная их задача – накормить и спать уложить своих чад. До нас им, откровенно говоря, дела почти не было. Каждый выживал, как умел, как придумывал себе жизнь?!